Планета оживших грёз - стр. 23
Ее ладонь невольно потянулась к спине, в верхней части которой, сразу под седьмым шейным позвонком, притаилась маленькая татуировка в виде уробороса. Сейчас она казалась странно теплой, будто нагретой солнечными лучами. Такая же была и у Нейтана; они сделали их перед свадьбой в первом попавшемся тату-салоне, поддавшись сумасшедшему порыву. «Вечность на двоих». Глупо и пафосно, но тогда, в свои двадцать с небольшим, они искренне верили в вечную любовь...
Надо ее все-таки свести, в очередной раз подумала Руна. Никакая любовь, кроме, разве что, любви матери к ребенку, не выдерживает вечности. Но ведь уроборос символизирует собой не только бесконечность, но и цикличность всего сущего, чередование жизни и смерти, созидания и разрушения... Для Руны он стал символом перерождения и начала нового витка в ее судьбе; смерть, боль, потери остались в прошлом, а впереди сияла яркая, как солнце Терны, надежда.
«Почему же ты никак не отпустишь меня, Нейт?»
Или это она сама его не отпускает?..
* * *
Первая ночь Алорно на Терне не задалась. Возвращаясь за полночь от Джей, он наткнулся на андроида, вежливо поинтересовавшегося, не заблудился ли он и не нужно ли проводить его домой. Алорно от души послал его к черту, но настроение, приподнятое после приятно проведенного вечера, безвозвратно испортилось.
Придя домой, он наскоро принял душ, порылся в кухонном шкафчике в поисках спиртного, не нашел его и, чертыхаясь, поплелся в спальню, где еще долго лежал без сна, несмотря на максимально затемненное окно. В душе его кипело глухое раздражение. Алорно и сам был бы рад реагировать на андроидов менее остро – столько лет прошло со дня смерти Фонси, пора бы уже успокоиться – но все его попытки держать себя в руках заканчивались крахом.
Но ведь, в конце концов, его ярость и ненависть имели под собой почву. Они с Фонси рано осиротели и выросли в трущобах Палуссы, вместе выцарапывая себе место под солнцем; ближе старшего брата у Алорно никого не было. Всем, что у него есть сейчас, он обязан Фонси. А тот никогда не увидит прекрасной планеты, которую заслужил куда больше его, Ала. Не увидит, потому что тупой андроид лишил его жизни.
Алорно тогда было семнадцать, а Фонси – двадцать два. Оба состояли в уличной банде и промышляли грязными делишками, чтобы выжить – грабежами, налетами, торговлей наркотиками. Обычно им удавалось выходить сухими из воды, но в тот злосчастный день удача от них отвернулась. Во время очередного дела их группа угодила в полицейскую засаду; завязалась ожесточенная перестрелка. Приятель Фонси проделал дырку в одном из полицейских, и его напарник-андроид, решив, что стрелял Фонси, ответным выстрелом попал ему точно в сердце. Не в руку, чтобы выбить оружие и лишить возможности стрелять, не в любую другую часть тела, чтобы обездвижить – а прямо в сердце!