Планета обезьян. Война - стр. 5
Лицо Вилсона окаменело, на нем не было заметно никаких признаков страха или беспокойства. Подбородок решительно выпятился, еще больше вдохновляя находившихся под его командой бравых мужчин и женщин. Они не спускали глаз с капитана, который безмолвно давал отсчет пальцами правой руки.
Три… два… один!
Пастор выстрелил из арбалета. Шестидесятисантиметровая карбоновая стрела ударила вооруженного ружьем шимпанзе в грудь, мгновенно убив его. Он опрокинулся навзничь и свалился в траншею, повергнув в шок двоих оставшихся товарищей, у которых не было времени каким-либо образом на это отреагировать, прежде чем Вилсон выстрелил из гранатомета. Пара сорокамиллиметровых гранат с визгом пронеслась над лесом и врезалась в укрепление обезьян, взорвавшись при контакте с поверхностью.
Оранжево-желтый взрыв разнес на куски стену траншеи, обломки камней и дерева разлетелись в разные стороны вместе с телами находившихся рядом обезьян. Десятки их, оглушенных и раненых, скрывавшихся за разрушенной стеной, стали выпрыгивать из траншеи. Гориллы, орангутанги, бонобо и шимпанзе истекали кровью и, спотыкаясь о дымящиеся развалины, выпускали из рук свое оружие. На листьях и ветках, маскировавших траншею, валялись ружья, копья, луки и стрелы – раненым обезьянам они больше не были нужны. К хаосу добавились потрескивающие языки пламени и едкий белый дым. Взрывы эхом отдались в ушах Вилсона. Раненые обезьяны вопили от страха и боли.
«Получили по заслугам», – подумал капитан.
Другие солдаты тоже начали стрелять по обезьянам, прежде чем те смогли перегруппироваться или открыть ответный огонь. Убийственный град пуль в клочья рвал волосатые шкуры. Стрелы поражали цели одну за другой. Толстомордый самец орангутанга – его вытертая оранжевая шкура теперь была в мокрых красных потеках – шатаясь, встал на ноги и сразу же был повален на землю еще одной стрелой, выпущенной из арбалета Пастора. Множество гранат, описав в воздухе дугу, взрывались в траншее. Холм сотрясался от оглушающих взрывов, обезумевшие птицы и мелкая лесная живность в страхе спасались бегством. Ветер доносил до Вилсона и его команды безошибочный запах войны. Он вдыхал его всей грудью.
«Чуете это, мартышки? Так пахнет, когда человечество возвращает себе свое будущее».
Дальше по склону холма, почти над самой траншеей, два шимпанзе преодолели шок. Они вскочили на лошадей и пришпорили их, пытаясь скрыться на поросшей лесом другой стороне холма, но пуля снайпера попала одному из них прямо в голову. Обезьяна, которая всего несколько мгновений назад поила лошадей, свалилась на землю, и в седле остался один шимпанзе, часовой с копьем. Ударив ногами в бока лошади, он с предупреждающим визгом галопом помчался по склону холма. Поднимавшийся дым способствовал его бегству, расстояние и густой лес спасали его. Вилсон нахмурился, но потом успокоил себя, решив, что один шимпанзе ничего не значит.