Планета обезьян - стр. 1

Джинн и Филлис наслаждались прогулками в космосе вдали от всех обитаемых миров.

Межпланетные путешествия стали уже обычным делом, да и межзвездные перелеты не вызывали сенсаций. Звездолеты регулярных линий доставляли туристов в сказочные города Сириуса, а финансовых тузов – на знаменитые биржи Арктура и Альдебарана. Но Джинн и Филлис, эта парочка богатых бездельников, славились своей эксцентричностью и склонностью к романтике. Поэтому они ради собственного удовольствия бороздили просторы вселенной под парусами.

Их космическая яхта представляла собой нечто вроде сферы, внешняя оболочка которой – необычайно тонкий и легкий парус – вздувалась и перемещалась в пространстве, улавливая давление световых лучей. Если бы этот кораблик остался без управления поблизости от какой-нибудь звезды – однако на достаточном удалении, там, где сила притяжения не слишком велика, – он бы устремился прочь от светила по прямой линии. Но в звездной системе Джинна и Филлис было не одно, а целых три солнца, расположенных довольно близко друг к другу, поэтому здесь солнечные ветры дули с трех сторон под разными углами. И вот Джинн придумал поистине удивительный способ передвижения в пространстве. На сферическом парусе его кораблика располагалось множество черных шторок, которые сворачивались или разворачивались по воле рулевого: при каждом таком маневре отражающая способность определенных секций паруса менялась, и одновременно менялось направление равнодействующих сил световых потоков. Кроме того, эластичная сфера-парус могла по команде растягиваться или сокращаться: так, если Джинн хотел ускорить ход, он увеличивал диаметр оболочки до предела, тогда огромная площадь паруса вздувалась под напором световых потоков и яхта устремлялась в глубь вселенной с безумной скоростью, от которой у него и его подружки Филлис кружилась голова; захваченные этим головокружительным бегом, они сжимали друг друга в объятиях и замирали, устремив взоры в таинственную бездну летящего им навстречу космоса. Если же Джинн хотел замедлить ход, он нажимал другую кнопку. Сферический парус сжимался настолько, что в кабине можно было сидеть, лишь тесно прижавшись друг к другу. Давление световых лучей почти не влияло на крохотный шарик, и, предоставленный самому себе, он словно повисал в пустоте на незримой нити.

Время замирало, опьяняющая истома охватывала юную парочку, и так они проводили долгие часы в своем тесном, созданном только для них мирке, который Джинн сравнивал с дрейфующим парусником, а Филлис – с пузырьком воздуха на паутинке водяного паука.

Джинн прекрасно выполнял и другие маневры, даже такие, которые считались среди космических яхтсменов самыми сложными, например поворот оверштаг с использованием тени от планеты или какого-нибудь спутника. Он поделился своими знаниями с Филлис, и вскоре та научилась управлять яхтой столь же искусно и даже смелее, чем он сам. Но стоило Филлис взять в свои руки руль, как она, что называется, зарывалась и выбирала такой курс, что яхта подходила к границам Солнечной системы, где магнитные бури искажали потоки света, и их кораблик начинало швырять, как ореховую скорлупу. Уже несколько раз Джинн, разбуженный таким штормом, вскакивал как встрепанный и вырывал у Филлис руль. Иногда, чтобы добраться до ближайшего порта, ему приходилось даже включать дополнительные ракеты, предусмотренные на случай крайней опасности, хоть это и считалось среди космических яхтсменов позором.

В тот день Филлис и Джинн, ни о чем не заботясь, сидели рядышком в сферическом гнездышке яхты и жарились под лучами своих трех солнц. Закрыв глаза, Джинн думал о Филлис и о том, как он ее любит. Филлис, лежа на боку, созерцала необъятную вселенную, загипнотизированная бесконечностью пустоты. Это с ней случалось.