Планета Навои. Сборник рассказов - стр. 3
Рапай передал заранее приготовленные деньги не владельцу дефицитного товара, а посреднику, а тот уже – своему старшему товарищу.
Пират, не глядя забросил мятые рубли и мелочь в карман своих широченных клешей, и махнул Михасю рукой, дескать, пойдем.
– А гитара? – сердце Рапая ёкнуло, словно по нему ударила лопнувшая струна уплывающей красавицы-гитары.
Предмет его тайных вожделений мог отчалить навсегда. Пират вдруг резко развернулся:
– Чё, испугался? – на его наглой лисьей морде выступала довольная ухмылка, Михась услужливо подхихикнул. – Не очкуй, своих пацанов мы не обижаем, в натуре.
Блатные всегда, где надо и не надо, вворачивали в свой «базар» это непонятно откуда взявшее и неведомо что обозначавшее словечко «в натуре».
Пират ударил по струнам гитары, она фальшиво задребезжала.
– На! Пользуйся, – тоном благодетеля произнес Пират и смачно, по-жигански сплюнул в прозрачную воду фонтана, где Рапай только что охлаждал голову.
Принимая желанную покупку, покупатель продолжал смотреть на продавца растерянным взглядом. Пират истолковал его удивление по-своему:
– Гитара малость расстроилась, она не моя, в натуре, на ней давно не играли. Сам настроишь?
– А то! – Рапай начал приходить в себя, чувствуя, как в нем пробуждается ершистый волчонок.
– Ну тады бывай!
Рапай поспешил восвояси, крепко, но нежно обнимая за выступающий изгиб тело только что купленной им смуглянки.
А Пират с Михасем остались возле фонтана – наверное, ждут клиента с «планом», подумал Рапай. Такой товар его не интересовал. Анашу, именуемую планом, в город доставляли из Старого города, а туда она поступала с каких-то тайных конопляных плантаций, то ли с Афгана, то ли с Ирана. Рапай еще долго слышал приблатненный, но чистый и звонкий голос Пирата:
О, Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш!
А ты с другого, Гарри, океана.
"Сейчас я рассчитаюся с тобой, о, с тобой",
– Раздался пьяный голос атамана.
Именно этой песенке о грозном морском атамане и его молодом сопернике Пират обязан был не только своей кличке, но и своему лидерству среди уличной шпаны.
Старшим сидельцам, уже успевшим "понюхать зону", понравилось незатейливое бряцание дворового гитариста, его приблатненный, по-юношески задорный голос.
И они взяли Пирата под свою опеку и защиту.
2
Шмель не отставал уже неделю:
– Дай поиграть хотя бы на пару дней.
Рапай отбрыкивался:
– Сам пока учусь, отстань.
Счастливый обладатель «Пиратской гитары» лукавил. А попросту говоря, врал. Его «учеба» длилась не более двух часов, после чего бесхозный инструмент тоскливо заскучал в темном углу спальной комнаты, рядом с письменным столом, где Рапай обычно готовил уроки. Забросив гитару, он вернулся к своему любимому Джек Лондону.