Планета грибов - стр. 15
– Лишь бы не внутренний, – его собеседник оттопырил большой палец, но ткнул не в икону и даже не в портреты, а куда-то в угол, где висел выцветший плакат. Напрягая глаза, он разобрал цифры: 1975. – С заграницей мы как-нибудь справимся. Нехай клевещут. Нам, как говорится, не привыкать.
– Но ведь… Есть же права автора, – он покосился на телефон, будто ожидая, что автор или его агент, узнав о существе спора, каким-то чудом объявятся – позвонят.
Судя по тому, что главный редактор сморщился, мысль о защите прав иностранного автора не показалась ему конструктивной:
– Кто он нам, этот ваш автор? Может, он вообще умер.
– Но я-то?.. Дело и во мне, – он хотел объяснить, что переводчик является полномочным представителем автора в той культуре, на языке которой он делает свою работу.
Но главный редактор его не слушал:
– Этот ваш… как его… – он щелкнул пальцами, вспоминая имя. – Не Стейнбек. Не Йэн Макьюэн… И даже, господи прости, не Бэнкс. Мне казалось, уж вы-то, с вашей квалификацией, как никто понимаете. Мы выпускаем чтиво. Вто-ро-сорт-ное… – выговорил четко. – Так что поверьте мне: не надо мудрить.
Слово, произнесенное по слогам, впилось жалом в сердце:
– Я работаю добросовестно. Свою работу я подписываю собственным именем, так что если я, как переводчик, полагаю…
– Не хотите – не подписывайте, – редактор нехорошо усмехнулся. – Желающих тьма. На ваше место. Стоит только свистнуть.
Он растерялся, неловко встал и направился к двери, обостренно чувствуя за спиной шуршание туалетной бумаги. Потом шуршание оборвалось.
На другой день редактор, конечно, позвонил. Смущенно сопел в трубку, ссылался на головную боль: вы же видели, в каком я был состоянии. Когда человек просит прощения, несправедливо не простить.
– Я хотел… – все-таки он решил воспользоваться моментом. – Есть одна книга, я думал предложить издательству…
– Предло́жите, конечно, предло́жите. Но позже, когда закончите эту работу. Тогда и поговорим, – редактор попрощался и положил трубку.
Этот разговор он начинал не в первый раз. Раньше редактор внимательно выслушивал его предложения, просил подождать: «Поймите, редакция переживает трудные времена. Еще несколько убойных книг, и у нас появится возможность выбора. В смысле, у вас. Выберете сами. Обещаю: издам. Даю слово. Надеюсь, вы мне верите?»
Конечно, он верил. А что оставалось? Тем более начальство можно понять: первые четыре книги серии вышли в свет через равные промежутки: раз в квартал. Если затянуть с пятой, внимание читателей может переключиться на другие серии, с которыми работают конкуренты. Такие истории случались и раньше. В этих обстоятельствах главный редактор всегда обращался к нему, говорил: на вас вся надежда, счет идет на дни, кроме вас в такие сроки никто не уложится, и разные другие слова, которые даже профессионалу его уровня редко приходится слышать. Отказать не хватало духу. Однако разговор, в котором редактор упомянул про второсортное чтиво, что-то изменил.