Планета грибов - стр. 12
Черенок, подпирающий дверь, стоял на посту. Войдя во времянку, он водрузил ведерко на стол.
Сразу разложить – в голову вступило голосом матери.
Раскладывать полагалось на тряпке. В родительское время эти тряпки, заляпанные соком, – учти, ягодный сок не отстирывается, – хранились в бельевом шкафу. Он представил, как будет рыться на нижних полках, перекладывая с места на место старые занавески и простыни. В этот шкаф он не лазил целую вечность. «А, может, и не в шкафу…»
Ответил солидно и коротко: «Потом. Мне надо работать. И так потерял время».
К этому доводу мать не могла не склониться.
Торопясь, пока она не передумает, сунул ведерко в холодильник, взвывший сердито, и направился к дому. За время его странствий солнце успело скрыться за дальние ели, опоясывающие участок со стороны ручья. Теперь, до самого полудня, когда оно перекатится к юго-западу, и дом, и времянка будут в тени.
Привычно перехватывая поручень, прибитый к стенке, взобрался по узкой лестнице и, упершись плечом, отжал тяжелый люк. С вечера чердачный люк полагалось закрывать: в холодное время из-под крыши тянет холодом, в жаркое – несет духотой: спертым воздухом, стоящим под стропилами. Тонкий запах пыли приятно щекотнул ноздри. Про себя он называл его чердачным духом. Здесь, на даче, этот дух сочетался со словом: работа.
Справа – комната, слева – собственно чердак. Вещи, которые там хранились, даже по дачным меркам считались рухлядью: сморщенная кособокая обувь, старые драповые пальто. Спинки чужих кроватей. Их бывшие владельцы давно купили новые. Стулья с выпавшими из гнезд ножками: у отца не дошли руки починить…
Чердачную комнату он называл кабинетом. Топчан, покрытый линялой попоной, пара разнокалиберных стульев, по стене – полки, набитые выцветшими папками: не любил ничего выбрасывать – ни старых рукописей, ни черновиков. Втайне надеялся на будущих ученых, которые явятся после его смерти: изучать наследие, сверять варианты.
Рабочий стол стоял у окна, обращенного к лесу. Половину столешницы занимала пишущая машинка. Другая – портативная, с латинским шрифтом, – томилась на тумбочке в углу. Лет десять назад, когда издательство окончательно перестало принимать машинопись, он отвез их на дачу и обзавелся стареньким компьютером – не задорого, по случаю. Переводы, сделанные летом, осенью приходилось перегонять. Конечно, на это уходит уйма времени, но не возить же сюда компьютер: нанимать машину. Весной – туда, осенью – обратно. Тысяч пять как минимум…
В этот раз, учитывая срочность заказа, главный редактор обещал выделить наборщика. Просил привозить порциями: по три-четыре главы. Он было заартачился: мало ли, понадобится внести уточнения. Но получил обещание: предоставят распечатку. Пока оригинал-макет не подписан, он свободен вносить любую правку.