Планета безумцев - стр. 3
И поэтому находился на самой нижней ступени иерархии сотрудников «Галактик экспресс». И среди асов нашего журналистского корпуса был изгоем.
Но его, судя по всему, такое положение вполне устраивало…
И это все, что я мог сказать о Хаткинсе.
Ровно в семь часов вечера я вступил в полутьму центрального зала «Королевства кривых зеркал». Я никогда не был в этом месте, и поэтому то, что предстало моим глазам, заставило растерянно заморгать. Меня окружало бесконечное пространство с бесконечной мешаниной желтых фонарей-торшеров, стоящих на бесчисленных сервированных столах. Я почти сразу сообразил, что все это – отражения ресторанного зала в гигантских зеркалах, покрывающих стены и потолок помещения. Я оглянулся на дверь, в которую вошел: она тоже была зеркальной. Все это великолепие смотрелось бы действительно великолепно, если бы не одна деталь. Зеркала были кривыми.
И воспроизводили облик зала и посетителей настолько безобразно, что отпадала всякая охота глядеть по сторонам.
Я сделал неуверенный шаг вперед, и с разных сторон ко мне бесшумно двинулись вышколенные официанты. Метрдотель подкрадывался вдоль стены слева. Его ужасное отражение надвинулось на меня и грозно зашевелило бесформенными ушами и носом-хоботом.
– Что за чертовщина! – пробормотал я. Огляделся и увидел Хаткинса: он сидел совсем недалеко справа от двери и приветливо махал рукой. Не дожидаясь, пока меня схватит ресторанная команда, я быстро подошел к столу и сел напротив коллеги.
– Ну и интерьер! – сказал я, с осуждением вглядываясь в собственное зеркальное отражение за спиной Хаткинса. Оно являло собой безмерно исхудавшего типа с узкой полоской лба и не менее узкой и длинной нижней челюстью.
– Считают, что посещение этого ресторана имеет большое психотерапевтическое значение, – мягко сказал Хаткинс. – Увидеть себя в несколько ином, неприглядном, облике и принять его – значит подсознательно согласиться с причудами судьбы. А это способствует снятию комплексов неполноценности. – Он обвел рукой блюда на столе. – Как вы заказывали, Дэниел. Бифштексы. Из молодых бычков. Так написано в меню. Пиво сейчас принесут.
Я с удивлением слушал Хаткинса. Он избавился от своей патологической виноватости. На его лице не было и тени смущения. Он вел себя спокойно и достойно. И его круглые очки на усталом лице теперь не казались ни нелепыми, ни жалкими.
– Я пошутил в редакции, – сказал я. – У меня сложные отношения со спиртным. Пиво будет уместно только безалкогольное.
Хаткинс немедленно подозвал официанта и передал ему мой заказ. Я открыл было рот, чтобы спросить о причине нашей встречи, но Хаткинс как будто прочел мои мысли.