Пламя, или Посещение одиннадцатое - стр. 25
Куры в «лывах» кое-где, под прямым-то солнцем, в высохшей до пыли земле купаются. Воробьи тут же, общительные. Вороны, сороки – и те никуда не девались. У тех свои заботы – что и где бы нагло стибрить. Картина вечная. «Спокон».
От клуба слышно, радио играет. Песня. Про шофёра фронтового.
«Путь для нас к Берлину, между прочим,
Был, друзья, не лёгок и не скор…»
Всю неделю ветер сильный напирал, унялся вот – затишье. Солнце пригревает, своими тёплыми лучами доедая в ельниках снег.
Возле Скурихиных, на берёзовой суковатой чурке, около завалинки, сидит Лидка Скурихина, младше Вани на два года, ей всего пять лет – малышка. За ней, на завалинке же, кот серый, лохматый дрыхнет. Старых, прошлогодних, репьёв на шерсть насобирал, бродяжничая. Возле Лидки – её бабушка, Марья Григорьевна Белошапкина, Белошапчиха. Как юла, шустрая. Сутулая, как коромысло. В выцветшей зелёной, застёгнутой на все пуговицы телогрейке, в шароварах чёрных и чирках. На голове кубанка мятая. Намазала бабушка внучке лицо сметаной густо, собака их, Полкан, слизывает с лица Лидки эту сметану. От золотухи так бабушка и Полкан лечат Лидку. Народным способом. Лидка стрижена под ноль, так что и на голове её видны коросты. Руки у неё кошкой, котом ли исцарапаны. Голову тоже ей сметаной мажет Марья Григорьевна, сметаны не жалеет. Полкан старается. Лидка, морщась и пытаясь увернуться от его длинного и проворного языка, косится при этом в небо, видит там коршуна и поёт:
– Коршун, коршун, колесом, твои дети за лесо́м, тебя кричат, поесть хотят…
Марья Григорьевна ей вторит:
– Коршун, коршун, жопу сморшил…
Проходит Ваня мимо, здоровается.
Лидка молчит. Марья Григорьевна отвечает:
– Здорово, здорово, ты – бык, а я – корова.
Лидка, отпихивая Полкана, язык Ване, свернув в трубочку, показывает. Смахнула тут же им сметану из-под носа.
– Задницу прижми, веретено, сиди не вошкайся, снуёшь тут, как опарыш! – приказывает ей бабушка Марья. – А то вся от темечка до подошв одной сплошной коростой станешь. Никто и замуж не возьмёт!
– Ну и не надо! – кричит Лидка. – Не хочу я ни в какой твой замуж! Сахаю хочу! Или пьяника! Дай!
– Ну и девчончишка-жопчончишка!.. Всё ей чё-то надо, всё ей чё-то дай… Жаних-то вон посмотрит на тебя, таку противную крикунью, и откажется от тебя! Скажет, зачем така она нужна мне, большерота? Лучше найду другую где-нибудь, потише, посмирне да поумне.
– Пусть ищет! Мне-то чё?! Пусть азобыщется до смейти.
Что с дурочки взять, не отвечать же ей тем же, язык ей не показывать, хватит с неё и Полкана, ещё и рожи вон в сметане. Ненормальная.