Пламя Анубиса - стр. 5
Падение было коротким и жестоким.
Я шлепнулась на спину на ледяные камни набережной, вытолкнув из легких весь воздух одним хриплым стоном.
Боль в плече слилась с огненным ударом в спине. В глазах помутнело, заплясали кровавые круги от далеких, расплывчатых фонарей.
Нужно было встать. Собрать остатки сил и побежать, куда глядят глаза.
Но тело не слушалось, будто по венам разлили расплавленный свинец. Из мрака выплыли тени в безупречных, словно выглаженных тьмой, костюмах. Подошли беззвучно, встали надо мной, заслонив собой редкие звезды.
Самый высокий наклонился. Его глаза, как два черных колодца – встретились с моими, в которых бушевали ярость
– Заберите Око, – прозвучало без тени чувства, как приказ машине. – И ее. Осторожно. Босс ждет.
Его рука, холодная и уверенная, полезла к карману на бедре, где лежало Око.
Я попыталась дернуться, зашипеть, впиться зубами – хоть что-то! Но смогла лишь слабо дернуть головой.
Предательские слезы злости и отчаяния застили взор. Полный провал…
Он вынул Око Шадиса. Хрусталь мерцал в его ладони зловещим, почти живым светом, как ледяное сердце ночи. Его взгляд, холодный и равнодушный, как у рептилии, снова скользнул по мне.
Чьи-то сильные, бездушные руки впились в подмышки, подхватили под колени. Мир запрыгал, завертелся, поплыл в кроваво-черной мути.
Последнее, что я успела увидеть, прежде чем тьма сомкнулась над сознанием это бегущие огни Стамбула и каменное лицо вора, укравшего мою победу.
Но оно было мне незнакомым.
Кто они? – пронеслось в последней искре ясной мысли. И ненависть – жгучая, беспомощная, всепоглощающая – ко всем этим стервятникам, охотникам за чужими сокровищами, вспыхнула во мне новым, мрачным пламенем.
Я найду их.
Я сотру их всех в порошок. И Око тоже.
Глава 2. Доминик
Турецкий кофе оставил горький осадок на языке, идеально соответствующий настроению. На огромном экране, встроенном в матово-черную стену моего кабинета, я смотрел запись с аукциона. Уже во второй раз.
Вид сверху, с камеры, замаскированной под люстру. Картинка была кристально чистой, каждый нервный тик на лице Малкольма Ренара виден как на ладони. Жадность. Нетерпение. Безумие, прикрытое лоском аристократа.
«Лот номер пятнадцать! Око Шадиса!»
На подиуме под стеклом мерцал тот самый проклятый артефакт. Ключ к Городу-Призраку. Ключ к Пламени Анубиса.
Орудие, которое в руках такого безумца, как Ренар, превратится в бич для тысяч. Мои пальцы непроизвольно сжались. В памяти всплыло другое лицо, искаженное болью и тем же безумием – лицо сестры, Лейлы, перед тем как…
Я резко оборвал мысль.