Пламенное сердце - стр. 24
Когда все блоки очутились на поддоне, Ровена решила расставить их идеально. Меня это не волновало, и я принялся набивать Сидни смс на Любовный телефон. Я хотел сообщить ей, что мое художество – ерунда по сравнению с сиянием ее красоты. Она написала в ответ: «Закатываю глаза». На что я ответил: «Я тоже тебя люблю».
– Можно сделать так, – бормотала Ровена, водружая три блока друг на дружку. – Мини-монолиты.
– Как тебе будет угодно.
Но Ровена снова передумала и принялась снимать верхний блок. Что произошло после, я толком не понял. Думаю, неудачно повернулась. В общем, блок выскользнул и рухнул, придавив руку Ровены к плите дорожки.
Ровена пронзительно закричала, и я ринулся к поддону с такой скоростью, что Эдди бы позавидовал. Я схватил блок и поднял, понимая, что опоздал. Несколько струек духа сообщили мне, что у Ровены сломаны кости. И в эти доли секунды хаоса я принялся действовать. Она травмировала правую руку, и переломы не дали бы ей рисовать до конца семестра. Ровена творила при помощи акварельных красок такое, о чем я мог лишь мечтать. Нет, я не мог допустить, чтобы ее искусство оказалось в опасности. Я послал волну духа в тело девушки, вытягивая собственную жизненную энергию, чтобы восстановить ее кости. Тот, кого лечат, обычно ощущает покалывание, и, судя по потрясенному лицу Ровены, она тоже это заметила.
– Что ты делаешь?! – выдохнула она.
Я сосредоточился и пустил в ход принуждение.
– Ничего. Просто убрал блок. Это очень болезненный опыт для тебя, он вызывает замешательство.
Глаза Ровены на миг остекленели, и затем она кивнула. Я отпустил магию, теперь лишь внезапная пустота внутри свидетельствовала, как много сил я вложил в исцеление и принуждение. Когда мой мозг утихомирился, Ровена принялась баюкать пострадавшую руку, а нас окружили примчавшиеся однокурсники.
– Ну и ну! – вырвалось у кого-то. – Ровена, ты как?
Ровена скривилась.
– Вроде ничего… ну, в смысле, больно, но не настолько, как сначала.
– Тебе надо показаться врачу, – продолжал настаивать какой-то парень. – У тебя перелом.
Ровена вздрогнула. Видимо, ее посетили те же страхи. Я знал, что теперь ничего серьезного нет, но пришлось подыграть, поскольку предположение было вполне резонное.
– Давай ключи, – сказал я Ровене. – Больница кампуса открыта.
В очереди нас держать не стали, поскольку уронить на руку тридцатифунтовый бетонный блок – это вам не шутки. Но после осмотра и рентгена врач лишь пожал плечами.
– Она в порядке. Наверное, блок не такой тяжелый, как вы думали.
– О, нет! – возразила Ровена, но облегченно вздохнула. Мне даже почудилось, что в ее глазах заблестели слезы. – Все потому, что ты быстро его снял. – Судя по всему, исцеление выветрилось у нее из головы.