Плач Ярославны. Дочери Руси - стр. 70
Князьям было понятно, на чьей стороне на этот раз бес. Но ясно было и другое, Игорю, даже вместе с бесом против этой троицы, каждый из которых коварен и страшен по – своему, идти не стоит. Но если они все в союзе одном, что тогда приключиться может – даже подумать страшно. Понятно было и другое – бес ведет свою игру. Они-то все знали, что он может играть и против всех. Значит, у Игоря в один миг и четвертый противник проявится, может, а это уже перебор. А при всем при этом, какое ему дело пока до Елизаветы, которая теперь имя Евфросинии получила.
– Моей девочке еще долго в одиночестве оставаться придется, – тяжело вздохнул Ярослав. Он хорошо понимал, что сейчас происходит на славянских землях, какие трудные времена им всем еще пережить придется.
– Игоря я воспитывал язычником, – пояснил между тем бес, – кроме того, что он не худший из князей, он еще и ваш воин. Именно для него Ефросинья и предназначается. Осталось только уладить кое-что с отцом ее Ярославом, которого они прозвали Осмомыслом. Вряд ли он отдаст свое единственное и обожаемое дитя такому ненадежному князю, как Игорь, ведь и беглая его женушка у них там скрывается, а это оскорбило бы и кого-то менее честолюбивого.
Эти слова были последними в бесовской речи. И у них не возникало вопросов.
Бес оглянулся на свой хвост, на котором пока еще не стояла ни одна нога. Он прижал его к туловищу, оглянувшись на них. С этого дня он хорошо усвоил, что в Сварге хвост распускать нельзя. Забыв о страхе смерти, князья совсем обнаглели, и от них даже ему можно разных пакостей ждать. И хотя первым специалистом по пакостям был он сам, но тем более обидно было допускать по отношению к себе что-то подобное, такое бесчинство страшное
ГЛАВА 13 В ЗАМКЕ ИГОРЯ
Тем временем опальный князь Игорь, о котором так живо говорили все там, наверху, на небесах, не терял веры только потому, что бес внушил ему, что у него особая роль в этом мире. Он несколько вечеров рассказывал историю о воинах старых богов, упор делал на Добрыню, которого святоши в отместку нарекли Крестителем Новгорода. А ведь в реальности все было как раз наоборот. Добрыня до последнего стоял за Перуна и Велеса, передал свое дело сыновьям.
После этого он и открыл Игорю величайшую тайну, что миссия эта теперь на него возложена, и останется с ним до самого его ухода.
Пусть они беснуются и со святошами гуляют, пусть храмы высоченные строят, но старый мир жив и невредим до тех пор, пока люди со своими богами не простились и не осиротели окончательно.
Вот и останутся всегда дюжина воинов, которые будут им служить верой и правдой. А пока ты жив, и мир твой будет невредим, но если кто-то из вас спасует, уйдет, тогда и рухнет мир, ничего от него не останется больше.