Плач Синайских гор - стр. 7
– В какой гостинице вы живёте?
– Пусть это будет моим маленьким секретом, – шутливо похлопала она его по плечу.
– Почему?
– А для чего вам это знать?
– Я вас найду!
– Этого мне только не хватало!
– Мне очень нравятся ваши глаза. Они умные и добрые.
– Вам так кажется в темноте. С рассветом это впечатление рассеется, как утренний туман.
– А голос? У вас очень приятный тембр. Он просто завораживает!
Боже мой! И этот туда же!
– Я знаю несколько русских слов.
– Да? Каких?
– «Как дела?», « Хорошо!», «Как тебя зовут?», « Здрасти-мордасти!», « Гуси-гуси! – Га-га-га! Есть хотите? Да-да-да!».
Он намеривался произнести ещё одну фразу, что-то про Новый Год. Она догадалась, какую, поморщилась и подняла руку, словно хотела защитить себя от этой пошлости.
– Достаточно!
– Почему?
– Вас наши туристы учат не самым хорошим оборотам речи. И вы повторяете за ними всякую ерунду, которую они произносят смеха ради.
– А что означает по-русски «ни хрена не надо!»?
Поморщилась. Отвернула голову в сторону.
– Пощадите мои уши!
– Понял! Это очень плохо? – Он явно забеспокоился. – Я заметил: стоит мне только произнести эту фразу, как русские девушки тотчас отходят в сторону и не хотят со мной больше разговаривать.
– Зато учитесь говорить культурно. Не на «ты», а на «вы».
– Как это?
– Не «тебя», а «вас»! Понятно? – сказала по-русски.
– Не понятно! – перешёл он на русский. – Почему? Ты ведь один?
– Я одна.
– Как ты сказал?
– Повторяю. Не «ты», а «вы». И будет это звучать так: «Как вы сказали?»
– Как вы сказали? – послушно повторил он.
– Вот это уже другое дело! И снова стала объяснять по-английски. – В русском, как и в немецком, есть «Du» и есть «Sie». Нужно чувствовать эту разницу.
Отчитывала, как школьника, а в глазах прыгали шаловливые зайчики. У него во взгляде было столько восхищения, что вот-вот защёлкает языком. И снова на хорошем английском:
– Только, пожалуйста, не сердитесь на меня! Не уходите! Я этого не знал! Меня так учили русские туристы. Я все записывал. Я с собой ношу тетрадь. Научите меня говорить правильно. Мне это очень важно!
Он лопотал по-английски быстро и довольно прилично. При этом ладонь его была прижата к груди. И трудно было понять: то ли умоляет, то ли защищается. О, Господи! Как легко её схватить за язык! А, впрочем, жалко ей, что ли?
– Я ещё неделю буду жить у друга. Он торгует на пляже в парфюмерном ларьке, рядом с немецким пляжем. Его напарник уехал к семье, в отпуск. Замену в этот сезон найти трудно. А одному сидеть в магазине, как собаке на цепи, тоскливо. Вот он и попросил меня поработать вместе с ним. И на экскурсии отпускает, чтобы материальный интерес был.