Плачь, принцесса, плачь - стр. 35
– Иди, давай, отсюда, пока мы добрые. – Второй дегенерат обвел друзей взглядом и засмеялся. Мысленно окрестил его про себя Конём.
– Нет, парни, отсюда уйдёте вы. И на мои «раз-два-три». Иначе тебе, Конь, все зубы выбью и ржать нечем будет, понял?
–Чё? Ты охренел, бл**ь? Ты, мля, кто такой вообще? – Бугай двинулся, угрожающе вытянув шею вперед.
– Не, ну точно, конь. Слышь, в штанах у тя тоже, как у Коня? Или там как у морского конька, м?
– Ну всё, сука, ты попал! – Кинулся ко мне, пока остальные, улыбаясь во все свои кривые зубы, стояли, предвкушая мочилово.
Перехватил вскинутый кулак, заворачивая руку назад и поворачивая к себе спиной. Достал нож из-за пояса брюк и провел лезвием по испещрённому прыщами лошадиному лицу.
– Значит так, твари. Я считаю до трёх, как я сказал, а вы молча убираете всё дерьмо, что набросали здесь, и уматываете. А ты, – толчок в спину придурку, – ты всё это время ржёшь, как лошадь. Иго-го…Ты справишься, я уверен. Итак, ррраааз…
Громкие маты, и сразу вся компания вскинулась в нашу сторону.
– Только подойдите, и я этому уроду улыбку нарисую прямо на шее, – ножом по горлу, надавливая так, чтобы придурки увидели алые капли крови, а здоровяк жалобно замычал что-то. Его дружки остановились, подняв вверх ладони.
– Я тебя, уё***к, отрою, ты у меня еще сосать будешь…, – Конявый извивался в моих руках, пока его дружки поспешно собирали пустые бутылки и пачки от чипсов.
– Неееет, Конь! Это ты будешь сосать, если я хоть одного из вас, уроды, здесь еще увижу. И вообще, будешь рыпаться – мигом мерина из тебя сделаю. А сейчас выполняй, что я сказал.
Он истерически заржал, как только я движением ладони сломал ему четыре пальца перехваченной руки.
– Двааа, – указывая на сумку бабули и наблюдая, как они суетливо пихают туда и грязный хлеб, и скорлупу яиц.
– Три, – дождался, пока компания свалила, потерялась где-то между домами и развернул к себе Коня, – и упаси тебя Бог, ублюдок, появиться еще раз возле моего подъезда, понял? А это, – запустил руку в карман его брюк, выуживая пятьсот рублей, – возмещение материального ущерба.
Он яростно угрожал, расписывая мне все ужасы неминуемой мести, а я хохотал, глядя, как он смешно встряхивает руку, грозясь убить меня при следующей встрече. А потом пошел в супермаркет, предварительно включив музыку на телефоне и вставляя наушники. Когда вернулся из магазина, совсем не удивился одинокой фигуре Елизаветы Ивановы, исподтишка наблюдавшей за нами в окно. Представляю, как она мысленно проклинала козырёк подъезда, скрывавший основные сцены.