Плачь, Маргарита - стр. 4
Оказалось, 11 сентября. Да, почти всё, как в письмах: Франкония, Нюрнберг, Фрауенкирхе, огромная толпа в ожидании речи Гитлера. Вместо него появляется другой. Толпа его имени толком и не знала, однако с первых же его реплик, «полетевших в нее, точно тяжелые камни», затихла и слушала час, несколько раз «взрываясь, точно начиненная динамитом, когда оратор делал короткую паузу, чтобы перевести дух». В кавычки я взяла выражения из газетных статей, подтвердивших, таким образом, что Гесс действительно справился.
По такому принципу – доверяй, но проверяй, я и писала все три романа трилогии.
В один роман такой материал не уместился бы, и я просто была обязана дать возможность людям, информация о которых таким образом попала мне в руки, пройти свой путь и получить свое. Каждому свое. Так, кстати говоря, родилось название третьего романа трилогии: «Каждому свое».
Самым же трудным для работы оказался второй роман «Гнездо орла».
НСДАП – уже официальная правящая партия и имеет возможность писать свою историю, создавать собственные образы и мифы. И попробуйте продраться сквозь официозную прессу к правде о Судетском кризисе или аншлюсе Австрии.
И тут снова помогали письма. «Они были живые. Пока мы не проехали по ним» – так маленький сын Лея описывает проезд кортежа машин по усыпанной цветами Ундер-ден-Линден во время одного из триумфов Гитлера… Мир фашизма в моих романах – это еще и мир глазами детей. Их детей.
Я благодарна судьбе за подаренную мне возможность оставить для вас подлинные образы этих людей – не чертей с рогами и копытами, а именно людей, чья истинная сущность оказалась страшнее того, что вы знали о них прежде.
Елена Съянова
Часть I
В Бергхофе с утра лил дождь. По мокрому гравию к открытой веранде тяжело подкатила машина. Плотный человек в форменной рубашке СА, с красным воротником и дубовыми листьями, стремительно прошел мимо стоящих у решетки женщин, даже не заметив их. По всему дому за ним нежно зазвенел хрусталь. Одна из дам с тревогой обернулась вслед. Другая, немного моложе, с вихрами темных кудрей, подошла к самому краю веранды и подставила руку под падающую с крыши упругую струю. Вода фонтаном била ей в грудь, заливала плечи и подбородок, холодные брызги слепили глаза – странно неподвижные, точно горящие изнутри фиолетовым огнем.
Но первая дама этого не увидела. Секунду помедлив, она поспешила вслед за приехавшим и догнала его уже на лестнице, ведущей на второй этаж, куда он собирался вломиться без церемоний и перебудить всех. Он обернулся – его круглое загорелое лицо с поврежденным пулей носом и крохотными пшеничными усиками выражало веселую свирепость.