Плач богов - стр. 88
- Килл, хватит! Если ты хотел мне этим отомстить, бога ради! Но продолжать говорить об этом дальше и всерьёз…
- Это не месть, Софи. И хватит переубеждать себя в обратном. Всё кончено. Просто прими это к сведенью и возвращайся домой. Для тебя это не должно стать какой-то уж большой проблемой. Я уже молчу о пустой трате времени на наши встречи и о возможности какого-либо будущего между нами в целом.
- Я сказала хватит! Хватит-хватит! ХВАТИТ! – она вырывает из его длинных, но недостаточно сильных на тот момент пальцев свои руки и начинает бить его. Точнее, шлёпать кулачками по широкой груди, хаотично и бесцельно, куда успеет попасть, поскольку из-за полуослепших от слёз глаз не видит и не разбирает, что творит. Да и выглядит это каким-то комичным, чуть ли не пафосным, почти наигранно театральным. Правда Эва понимает, что это не так. Просто София не из тех, кто умеет драться своими силами. Сомнительно, если той вообще удастся оставить на коже мужчины хоть какой-нибудь след в виде небольшой гематомы, если только не додумается его укусить или поцарапать.
- Хватит строить из себя тут какую-то сверхзначимую фигуру и разыгрывать невесть что! – это тоже было частью её натуры, меняться в поведении за считанные секунды и становиться самой собой – злой, бесчеловечной, пугающе мстительной. – Я что тебе сказала в самом начале? Раздевайся! Уйдёшь отсюда, когда я тебе позволю!
Она уже схватилась за края ворота мужской сорочки трясущимися пальчиками, но не с целью потянуть за него вверх. Где-то на полсекунды денник прорезает немощным звуком трескающейся ткани, словно стонущей в голос от боли из-за столь насильственного над ней действия. Но недолго. Мужчина вновь накрывает кулачки слишком слабого для него соперника и просто сжимает, возможно вполсилы, прерывая намеренья девушки разорвать на нём рубаху. И при этом не отводит взгляда с её перекошенного от ярости личика, оставаясь, как и прежде, невозмутимо спокойным на протяжении всей этой нелицеприятной сценки. Ну, может только плотнее сжал челюсти и губы.
- Не передёргивай, Софи. Я позволил тебе провернуть этот финт при твоих сестрицах, но со мной наедине эти номера не прокатят, и ты прекрасно об этом знаешь.
- Но почему? Твою мать! С чего тебе вообще ударило мочой в голову? – она прям взвыла, сквозь стиснутые зубы, то ли пытаясь выкрутиться, то ли не в состоянии побороть собственную беспомощность, оказавшуюся для неё слишком неожиданной и дискомфортной. Наверное, хотела как-то из неё вырваться, только не знала как. А та всё нарастала, стягивая свои удушливые бинты поверх стеснённого плотными одеждами тела, царапала по нервам и костям отвратным раздражением и впивающимися в чувственную плоть коготками.