Плач богов - стр. 17
- Ещё одна бестолковая обуза на мою голову! – пробурчала камеристка, не обращая на реакцию своих подопечных никакого внимания буквально в упор.
- Лили, бога ради! Может вы спуститесь с Джошем на нижнюю палубу? – как ещё с острого кончика ядовитого языка Софи не слетела застывшая там фраза «где вам самое место!»?
Джошуа действительно выглядел неуместной обузой с самого начала путешествия. Шестидесяти восьмилетний мужчина когда-то начинавший у Клеменсов неопытным лакеем и со временем дослужившийся до личного камердинера отца дяди Джерома, теперь оказался никому не нужным бременем. Его-то и приставили к девочкам в качестве сопроводительной охраны именно с целью избавиться от лишнего в Леонбурге рта, так сказать, отправив оного в долгосрочный отпуск на Юг страны. Грубо говоря, убили двух зайцев, дав последнему возможность погреть свои старческие косточки в отмеренные богом годы своей увядающей жизни в тёплых краях южного графства.
Седовласый и прихрамывающий на обе ноги когда-то очень статный Джош, наконец-то направился в сторону позвавшей его Лили и юных барышень, близоруко прищуривая светло-голубые глаза, если пытался на чём-то сфокусировать свой уже давно не зоркий взгляд.
Эвелин с трудом удержалась от соблазна выдохнуть с полным облегчением. В присутствии сразу двоих слуг у Софи едва ли хватит храбрости доставать и дальше столь ненавистную ей кузину. Хотя… храбрости может и не хватит, а вот наглости…
4. Глава четвёртая
Только не прошло и минуты, как Эва напрочь забыла о недавней стычке с сёстрами Клеменс, впрочем, как и обо всём остальном. Именно тогда пароход закончил свой степенный обход мыса Брунгор, оказавшийся частью морской гавани Гранд-Льюиса. Перед взорами притихших пассажиров «Королевы Вирджинии» открылся большой залив с представшим во всей своей ошеломительной красе приморским городком. Если бы только Эвелин в тот момент видела свои глаза, расширившиеся от детского восторга и поглотившие брильянтовую бирюзу кольцевой бухты подобно зеркальной поверхности той же воды. Вспыхнувшие алым маком пухлые губки девушки застыли в ошалевшей улыбке бесхитростного восхищения, подчеркнув её естественную красоту более яркими и выразительными эмоциями.
Неужели она могла забыть такое великолепие человеческого гения и матушки природы, как и большую часть своего раннего детства, проведённого в этом месте? Она же многое помнила из истории Гранд-Льюиса. Тогда почему память молчит при виде белокаменных улочек города, растянувшихся хаотичным ожерельем в изумрудной зелени возвышающихся хребтов скалистого берега, словно она видит их впервые в своей жизни? Ведь она многое знала о его прошлом и могла безошибочно определить некоторые достопримечательности.