Питомцы апокалипсиса - стр. 6
Представляй что-нибудь нездешнее, сказал я себе, что-нибудь земное, представляй одуванчики. Легкие, пушистые… в черных волосах голой Юли. Не-е-ет, не там. Представляй, как ветер разносит султанчики одуванчиков по сочно-зеленому лугу под летним небом, безоблачным и светло-голубым…голубым, как кожа на плече Юли. Черт!
– В ванную, – простонал я, не открывая глаз. Босые ноги Юли пошлепали в коридор.
Я выдохнул, вытер вспотевшие ладони о штаны.
И с ужасом услышал, как кровать грохнулась на пол.
– Истукан, ты как? – прошептал я, заглядывая под кровать. За моей спиной прожужжали:
– Ежедневная уборка номер две тысячи сто девяносто пять завершена.
Я обернулся. В углу, возле аквариума с рыбкой, робот пикнул, входя в режим ожидания.
Когда прозвучал номер уборки, у меня сдавило виски. Каждое мое утро начинается с цифр, и каждое утро мои виски словно сжимаются. Уборщика-фабрикоида привезли сюда одновременно со мной. Поэтому счет его уборок – заодно и счет дней моего заточения здесь, на планете Люмен, под надзором ее жителей-ананси. Уже две тысячи сто девяносто пять суток каждое утро мне вкалывают в вены инъекцию «сыворотки любви», чтобы я обожал Юлю и был предан ей как пес. Поклонялся ей. Молился на нее. Любил ее. Если это вообще возможно: заставить любить уколом химии.
Длина суток здесь – девятнадцать часов, час равен семидесяти земным минутам: почти как на Земле. Значит, мне недавно исполнилось шестнадцать лет. А Лена проводит на Земле уже тринадцатый год жизни. Седьмой год без меня. И без мамы.
Я вооружился большим махровым полотенцем из шкафа. Едва мои ноги переступили порог ванной, сразу накинул полотенце на опасно-нагое тело Юли. Девушка даже не шелохнулась, бездвижно сидя на стуле у раковины.
Пока я мыл ее длинные черные волосы, Юля все это время смотрела в одну точку впереди.
Она так редко улыбается, подумалось вдруг. И, наверное, это к лучшему. Иначе я бы сошел с ума от восторга.
Привычным движением, не глядя, я протянул руку вбок и снял фен с крючка на стене. Щелкнул выключателем. Горячий воздух быстро испарил влагу с волос Юли.
Я бы поспорил на личный флаер со сверхсветовым движком и заправкой до Солнечной системы, что Юля сейчас не улыбнется. Проиграю – посадите на всю жизнь в карцер.
Ананси в десять лет впадают в глубокую депрессию. Вечная апатия, ночные крики, нервные срывы – я трачу все силы на борьбу с этим в Юле. И часто проигрываю. Ее постоянно клонит в сон, она никогда не хочет есть. Целыми днями моя хозяйка занимается гиперпилотированием. Крутит штурвал. Прокладывает курс в космической бездне. Настраивает навигационный компьютер. Размечает гиперпространственные координаты планет и звезд. А может и нет, но судя по «Звездным войнам» все так.