Питер верит в любовь - стр. 8
Так или иначе, в Петербурге многие мечтают жить, мечтают творить и растворяться. Мечтают влюбляться, любить.
И с дождем на глазах расставаться…
Я допил или доел, не знаю, как правильно, свой напиток и теперь смотрел в окно на бесконечный поток автомобилей, думая о том, что сегодня, седьмого июля, возможно, самый необыкновенный и волнительный день в моей жизни. Конечно, впереди еще много недостигнутых вершин, много падений, но этот день я не забуду никогда. Софья, наверное, взяла себя в руки, ей больше не перед кем играть, можно теперь жить своей ролью. Кажется мне, что режиссер больше ее не обвинит в дешевизне игры.
Как у них все сложно: «дешевый театр», «переигрываешь», «недоигрываешь», «верю», «не верю». В моей профессии все намного легче. У меня либо хорошая пьеса, либо ее не поняли. У меня либо замечательная статья, либо мой редактор дурак! И нет ничего на свете проще этого.
Я много лет работал журналистом и, что удивительнее всего, бросил это дело таким же скромным, воспитанным, чувствующим грань между дозволенным и наглостью. Одним словом – я был плохим журналистом для редакции и просто тактичным человеком.
Интересно, многим ли мужчинам Софья отдавалась вот так, в первый день? Я был хорош, или она просто играла, чтобы я в это мгновение жил?
– Ваш счет.
Официантка принесла мне счет и забрала пустую чашку. Воду я попросил оставить.
– Всегда сушит в горле после шоколада.
На часах было всего десять утра. Репетиция у моей труппы до одиннадцати, а выступление в семь вечера.
Хотелось бы провести время с Софьей. Интересно… Снова в голове этот бред! Какая Софья? Я прилетел в Петербург на два дня. Завтра поздним вечером вылет обратно в Ниццу. Нужно успеть насладиться городом, наверстать упущенное. Обязательно нужно поплыть по Неве в Петергоф, посмотреть на знаменитые фонтаны. Наделать фотографий на память. Люблю брать с собой в любое путешествие фотоаппарат. Кстати, свою сумку я оставил в зале. Нужно забрать. Помимо фотоаппарата там моя сменная одежда, наверное, в кармане шортов две или две с половиной сотни евро. Кстати, деньги… И тут до меня дошло, что у меня нет рублей. Надеюсь, официантка возьмет евро, если я позабочусь о том, что ее чай будет сегодня довольно сладким. Да, так и сделаю, можно расслабиться.
Вообще, что за скованность, Стас? Ты прилетел насладиться второй Венецией, расслабляйся, дыши в полную грудь.
Но как дышать в полную грудь, если моя работа может не понравиться зрителю? Здесь избалованы Чеховым, Булгаковым и Грибоедовым. Чем я могу их удивить? А вдруг половина зала или большая часть покинет здание театра после первого антракта? А вдруг… Закрой рот! Все будет хорошо. Боже, какой ты слюнтяй. Эмоционально нестабильная и незрелая личность. Сентиментальный кретин! Сам закрой рот, я тебя ненавижу. А я тебя люблю. Все, закрыли тему… А в сторону Софьи даже не смотри. Ты пообещал мне, что не позволишь себе роман, пока не встанешь твердо на ноги! Это может быть обыкновенной интрижкой, не более того. Еще один секс, сладкая ночь, горькие слезы по неслучившемуся, по идеальной сказке о бессмертной любви… Да, конечно, знаю я тебя. Влюбишься как последний болван. Унизишься, навяжешься и потеряешь всякое достоинство, и что хуже всего для нас обоих – перестанешь стремиться к своим целям, не будешь писать. Нет, друг, будь мужчиной! Ты сможешь!