Письмо. Серия «Другая сторона» - стр. 5
*
Бочка была накрыта крышкой, сбитой из полусгнивших досок, с поперечными планками. Ручки не было, я отодвинул крышку. Внутри было что-то чёрное и вязкое, похожее на смолу или кисель. Засунь руку туда. Засунь руку. Гул в голове, обозначавший слова, облечённый в головную боль, толкал меня вперёд и был настойчив. Я поморщился. Наклонился, закатал рукав и сунул руку внутрь. Фу! Вязкая жижа мерзко воняла, как на бойне на мясокомбинате, где я бывал часто в детстве, здесь недалеко заброшенное здание бойни, оно не работает уже 20 лет. Рука ухватила что-то твёрдое и я потянул. Это оказалась кость и чёрный ботинок на ней, с полусгнившим шнурком. Я бросил обратно эту гадость и побежал вверх. Побежал это слишком, дважды я поскользнулся на лестнице. Рука, скользкая от трупника, соскальзывала, жижа капала на ступеньки. Я бежал внутри себя, как заяц через лес, моё нутро скакало то ужасом через всю тьму, вспышкой в ней, то рвался выпрыгнуть из тела прочь от кошмаров. Их мой лихорадочный мозг писал в моём воображении сейчас отчаянно и хаотично. Подтянулся на руках на раме погреба, опасаясь свалиться в эту гадкую темноту, выдернул ноги, лёг на пол и начал дышать. Так. Что это было. Трупник. Может быть, это кости животных? А обувь? Это месиво вполне могло быть когда-то человеческим. Память подсказывала, что в бочке плавали ещё детские сандалики, всё это я не успел осознать внизу, но память моя услужливо поставляла материал. За мной никто не гонится. Что дальше? Впервые я задаю голосу вопрос. Тишина. Он не отвечает. Я лежу, дышу, отхожу. Поднимайся и иди. Я уж решил, что снова одинок в своём трясущемся от страха теле. Голос не имеет интонаций. Однако в нём что-то такое, механически-живое, что заставило вслушиваться и ждать приказов, советов, указаний, подчиняться. Я сел. Подтянул ноги. Заглянул. Темно. Керосинку я не гасил. Так почему темно? Ладно. Пора уходить. Хочу вымыться. В висках стучит, перед глазами янтарные сполохи. Страх, стресс, адреналин. Меня недюжинно напугало! Давно я так не боялся. Поднимаюсь наверх, сначала в холодный сухой подвал, оттуда дальше небольшая лестничка к первому этажу, в холл, нормальная, человеческая. С удобными ступеньками и перилами. Открываю дверь и…
*
– Мама! Мама! – малыш лет пяти пробежал по коридору перед моим носом. За ним прошёл молодой тридцатилетний парень. Ещё зелёный – подумал я. Из кухни был слышен шум воды, наверное, мыли посуду. Там его мама. Уходи. Уходи. Вернись, – сказал голос. Да пошёл ты знаешь куда? Я вышел в коридор и не узнал дом, он был совсем другим. Рядом с выходом из подвала дверная ручка, белая красивая дверь. Толкнул, попал наружу. Вымыл руки из дворовой колонки. Умылся. Присел на корточки и задумался. Так. Приехали. Куда я попал? Когда я всё пропустил? Сошёл с ума и не заметил! Может быть, это сон? Как ответ на мои сомнения и страхи – голос и смех ребёнка в доме, потом голоса его родителей. Совпадает. Вот ребёнок, это он написал записку, может быть. Вот его родители и они живы.