Письмо психологу. Способы понять себя - стр. 8
Вот тогда и возникло ощущение хора, который сперва казался хаотичным, как шум на вокзале. Помните? Вы стоите в огромном гулком помещении, где объявляют поезда: кто-то кого-то громко зовет, плачут дети, ругаются носильщики, галдят на непонятном наречии восточные люди, пыхтит и лязгает состав – в жизни от этого хаоса закрываешься, уткнувшись в книжку – а там и посадку объявят. Читая подряд нашу почту, выключаться нельзя – иначе зачем читать? Но тогда происходит обратное: ты начинаешь слышать все голоса разом, воспринимать весь «вокзал». И это довольно тяжело, но ничего не поделаешь: по «основной специальности» я научена включаться, а не выключаться. Работа такая – и важное для этой работы умение. Оно мешало, но не подвело и на этот раз.
Когда включаешься в сплошное, пусть и посильными порциями, чтение писем, оказываешься в очень странном пространстве. Как в оркестровой яме, начинают выделяться отдельные инструменты: вот валторна настраивается… арфа – она одна в оркестре, кажется… а вот скрипочки, их много… Хаос как будто уже не вполне хаос, если узнаешь голоса инструментов. Появляются новые люди, раздаются новые звуки – есть и монотонность в этом, и пестрота, и энергия. И – самое главное: возникает ощущение не упорядоченного, но и не случайного многоголосья. И это все-таки не вокзал, где расписание поездов задает появление и исчезновение людей, «пассажиропотока». Нестройный, но все же хор. Или оркестр. Или весенний лес с голосами разных птиц: поди пойми, это про охоту, любовь или территориальные притязания…
Но как было странно, что все это слышу только я – и как было жаль, что они не слышат друг друга! Как было жаль, что они сами не могут оценить степень обычности или необычности, близости или странности – чего? Конечно, не сюжета или жизненной ситуации – они лишь повод и рамка. Личный взгляд, прямая речь, почерк, тембр – вот ради чего стоило слушать наш нестройный хор. Когда авторы получили возможность читать друг друга, начался нормальный, но имеющий свои издержки процесс: сегодня письма «отутюжены» не только законами жанра, но и оглядкой на других авторов.
Эта книга – возможность отдать должное письмам, которые рождались без этой оглядки. И в этом смысле она так же отстала от жизни, как отстает от нее каждый следующий номер журнала: между событиями и размышлениями в жизни автора письма и опубликованным ответом всегда разрыв по времени, иногда немалый. Так что разговор в настоящем времени – условность.
Работа над книгой оказалась куда тяжелее, чем это можно было себе представить. Она никогда не была бы сделана без Натальи Ким, много лет редактировавшей ответы для журнала и обладающей потрясающим слухом, нюхом и чувством слова (а еще она – невероятный рассказчик: в ее устных историях герои говорят так, что их можно увидеть и про каждого сочить пьесу). Взявшись вместе со мной разбираться в нашей почте, именно она не позволила впасть в отчаяние и бросить эту работу, временами казавшейся неподъемной, а то и бессмысленной. Наташа, мы сделали это!