Письмо потомкам. Дилогия - стр. 2
Я еще раз благодарю тебя за оказанное мне доверие, за честь прикоснуться к тебе в сотнях километров от меня. Я прошу позаботиться тебя о самом дорогом, что я дарю тебе.
Я прошу быть вежливым и осторожным читателем.
Потому что в этом и заключается человеческая сила и мудрость.
Спасибо, мой друг.
Ну что же, устраивайся поудобней, налей себе чай или кофе… путешествие начинается…
С уважением, Ульяна Берикелашвили
ПИСЬМО ПОТОМКАМ
Никто из нас еще не родился бессмертным, и, если бы это с кем-нибудь случилось, он не был бы счастлив, как это кажется многим.
Платон
Танец первый
У неё было восемь детей.
Четыре прелестных девочки и четыре смышленых мальчика.
Они очень любили её и называли, как и все дети этого мира, мамой.
Но ни один из них не был зачат, выношен и рождён её.
Ни один не был плоть от плоти её, по образу и подобию.
– Они спрашивают меня, зачем нам это? Мало ли гибнет подобных щенков на улицах, в сырых подвалах. От болезни, нищеты или шальной пули. Одним больше, одним меньше. Родятся новые и умрут так же. Никто не заметит. – Она медленно сделала вдох, и ароматный дым кальяна наполнил её легкие.
Кальян здесь любили, и считали его изобретением и достоянием собственной культуры. Я думаю, вполне заслуженно. За последние пятьсот лет история была несколько раз переписана, и теперь мало кто помнил о древнем наследии Арабских стран. А ОНИ собрали все осколки памяти воедино, склеили и отшлифовали…
– Думаешь, я могу пройти мимо них спокойно? Когда их, словно скот, выстраивают в ряд. И ждут, когда я отберу ПАРТИЮ, стараются причинить словами боль, увидеть нашу слабость. Ради собственного сиюминутного наслаждения. – Длинными когтями она впилась в обивку диванчика, ещё чуть-чуть и ткань треснет от еле скрываемой злости. – Я забрала бы их всех, всех до единого. Этих запуганных, ненужных своему миру детей… если это было возможно.
Минута тишины. В полумраке комнаты я ловлю каждый её жест, каждый взгляд. И мне жаль ТОТ мир, что не разглядел в ней эту невозможную красоту её души, её личности.
И хорошо, что не разглядели – всё это она приобрела за долгие годы здесь.
– Вот Кайн… – После минутной паузы шепчет она. – Ты видела его. Именно он привёз тебя из Монастыря к нам…
…Кайн. Её старший сын. Бледный, нескладный юноша лет восемнадцати. Судя по его реакциям, он был обращен в раннем детстве. Он не был похож на неё, как не бывает похож щенок на взрослую особь. Он старался сдерживать себя и лаконично отвечать на мои вопросы как взрослый. Как сын ЭТОГО мира.
Он ни капли не был похож на неё. Но у него были ЕЁ глаза. Цвета расплавленного золота.