Письмо на небеса - стр. 18
Мама любила смотреть их с нами, поэтому я знаю вас не только по фильму «Волшебник страны Оз». Мы видели вас во многих фильмах: «Пасхальном параде», «Юнцах на Бродвее», «Встреть меня в Сент-Луисе»[22]. Мы с Мэй вскакивали с дивана и пели вместе с вами: «Дзынь, дзынь, дзынь – заиграли струны моего сердца»[23]. Мэй распевала во все горло, важно прохаживаясь по комнате.
Мама говорила, что маленькой хотела быть похожей на вас. Папа рос в почти идеальной семье, а мама – нет; может быть, в этом и было главное различие между ними. Мама выросла здесь, в Альбукерке. Рассказывая о своем детстве, она никогда не вдавалась в подробности, но ее мама (она рано умерла) часто прикладывалась к бутылке, а папа, как мне кажется, был с дочками жесток и холоден. Он заболел раком и умер, когда маме было восемнадцать, а тете Эми – двадцать один. После этого бабушка совсем запила, тетя Эми уверовала в бога и устроилась работать официанткой, а мама переехала в маленькую квартирку. Она работала барменшей и копила деньги, чтобы уехать в Калифорнию и осуществить свою мечту – стать актрисой. В то же время она ходила на курсы актерского мастерства и играла в постановках местного театра. Свою лучшую роль она получила сразу после того, как ей исполнилось двадцать. Мама играла Козетту в «Отверженных», и в газетах о ней печатали восторженные отзывы. Она вырезала их и вклеила в памятный альбом, который и показывала нам с Мэй.
Однажды в бар, где работала мама, пришел папа. У него, как он говорит, тогда были «бурные дни», и он заехал в их город, путешествуя по Америке на мотоцикле. На тех старых фотографиях нам с Мэй он кажется красавчиком. Маме, видимо, он тоже таким показался, раз она пригласила его следующим вечером посмотреть ее игру в «Отверженных».
Папа сказал, что влюбился в нее, уже когда смотрел спектакль. Когда все закончилось, папа ждал маму у ее гримерки с букетом маргариток в руках. Она привела его к себе, и они допоздна сидели на крыше ее дома, глядя на звезды и разговаривая. После этого папа устроился работать в городе, в компании, которая строила новый отель, и как можно чаще встречался с мамой. Они ездили по подвесной дороге в горы, любовались алыми закатами и танцевали в маминой маленькой квартирке под песни The Beatles. Через четыре месяца мама забеременела Мэй, и они решили пожениться.
Рассказывая эту историю, мама признавалась, что ей всегда хотелось иметь дом, но, только родив нас, она поняла значение этого слова. Сейчас, когда я пишу вам, все сказанное кажется трагедией, но мы тогда думали, что это очень романтично. Мэй снова и снова просила маму повторить эту историю, и мама любила рассказывать ей, что именно она – Мэй – стала той искоркой, от которой и загорелся домашний очаг.