Письма себе, или разорванная связь - стр. 7
– Да проснись же ты! – он закричал на меня настолько сильно, что от неожиданности я даже вздрогнула. – Ты понятия не имеешь, как на самом деле умерла твоя мать! – отец резко замолчал.
– Я тебя не поняла.
– Я не могу допустить, чтобы с тобой сделали тоже, что с ней. Я не смог уберечь ее, – он замолчал.
– Папа?
– Иди к себе.
– Нет.
– Алла, разговор окончен, – он значительно понизил тон.
Отец явно сорвался, сболтнул лишнего. Он встал с дивана и подошел к панорамному окну. Стал ко мне спиной, давая понять, что говорить со мной больше не намерен, но я не готова была отступить. Только не в этот раз!
– Скажи мне, как на самом деле умерла мама?
– Тебе не нужно об этом знать. Иди спать.
– Тебе не кажется, что я имею права знать?
Он продолжал молчать. Пауза затянулась.
– Прошу тебя, расскажи мне, пожалуйста.
– Ты возненавидишь меня за это, – он практически прошептал эти слова.
Я тоже ответила шепотом, но он отлично меня слышал.
– Я и так тебя ненавижу. Прошу, расскажи мне.
Холодная тишина между нами. Я часто говорю отцу, насколько сильно ненавижу его и хочу освободиться от его присутствия в моей жизни. Хотя до смерти мамы я говорила, что сильно люблю и очень скучаю по нему, когда его долго не бывает дома. Думаю, ему больно слышать, что родная дочь его ненавидит. Только мне почему-то все равно. Даже наоборот, я хочу сделать ему больно хотя бы словами настолько, насколько это возможно. Слова – единственное, что я могу себе позволить, и я не отказываю себе в этом скромном удовольствии.
Я уже не надеялась услышать ответ, когда он очень тихо заговорил:
– Мы поссорились. Я остался в кабинете, а она, хлопнув дверью, ушла. Я думал, что она пошла в спальню, но ошибся. Лариса взяла мою машину. Охрана выпустила ее за ворота, предполагая, что это я выезжаю. Я смог найти ее только спустя двадцать семь часов. Ее изнасиловали и убили. Алла, иди к себе в комнату! Из дома не ногой!
Ледяной холод пробежал по спине. Кажется, мне нечем дышать! Отец не повернулся, но по его интонации было четко понятно – разговор закончен. Да и я больше не могла произнести ни слова. Перед глазами все поплыло. Я с трудом поднялась по ступеням. Не помню, как дошла до комнаты. Дальше – пустота!
Глава 2
Иногда надежда может быть пыткой, от которой ты постепенно сходишь с ума.
Следующие два дня я не выходила из своей спальни. Я просыпалась и снова засыпала. Не было сил даже встать с кровати.
Несколько раз ко мне приходила помощница по дому, уговаривала поесть. Я не смогла. Даже говорить с ней не стала. Наринэ работает в нашей семье с тех пор, как поженились родители. Она армянка. Недавно ей исполнилось сорок пять. Она очень красивая, ухоженная женщина. Ее муж тоже работал в нашем доме. Два года назад он умер. Детей у них не было. Наринэ всегда обо мне заботилась. Я доверяю ей, хорошо к ней отношусь, но после разговора с отцом мне нужно было время прийти в себя, и общение даже с ней было в тягость. Думаю, Наринэ знала, как на самом деле умерла мама, просто молчала. Она очень исполнительная женщина, всегда выполняет все поручения отца. Наринэ совсем немногословна. В ее глазах живет грусть, и ее сердце очень доброе. Наринэ умеет видеть то, что простым людям не под силу. И еще она всегда знает то, что будет. Только она не спешит хвастать своими способностями, лишь иногда намекая на события, что ожидают впереди. Не знаю, как она это делает, но уж если она что–то и скажет, то так оно и происходит. Порой я спрашиваю ее, когда закончится мое заточение? Она отвечает: