Письма - стр. 20

2

Плиний Павлину^>1 привет.

(1) Я сержусь; мне не ясно, должен ли, но я сержусь. Ты знаешь, как любовь бывает иногда капризна, часто она не владеет собой и всегда она µιϰραίτιος[20]. Это причина важная, не знаю, справедлива ли, но я сержусь так, словно она и справедлива, и важна. Сержусь потому, что от тебя уже давно ни строчки.

(2) Умилостивить меня ты можешь только одним: сейчас же начинай писать частые и длиннейшие письма. Будет это единственное настоящее оправдание; все остальное вроде «я не был в Риме», «я был очень занят» я и слушать не стану: выдумки. (Боги да не допустят такой причины, как болезнь.) Сам я на вилле делю время между занятиями и бездельем; они дети досуга. Будь здоров.

3

Плиний Непоту^>21 привет.

(1) Громкая слава предшествовала Исею^>2; он превзошел ее. У него большой дар речи и очень богатый язык^>3. Он говорит всегда без подготовки, а кажется, будто это давно написанная речь. Говорит по-гречески, вернее, как уроженец Аттики; введения его отделаны, изящны, приятны, иногда важны и возвышенны. (2) Он просит слушателей придумать побольше контроверсий^>4 и предлагает им выбрать любую, часто предлагает даже выбор роли. Затем он встает, запахивает плащ и начинает. Речь льется рекой. Сами собой приходят глубокие мысли, сами собой слова. Но какие! Обдуманно подысканные; в его импровизациях сквозит большая начитанность и привычка писать. (3) Его предисловия уместны, рассказ ясен, возражения энергичны, выводы сильны; он учит, услаждает, волнует – не знаешь, чего больше. Частые ἐνϑυµήµατα[21], частые силлогизмы, краткие и доказательные, – достичь этого и в написанной речи уже много. Память невероятная: повторяя позже сказанное без подготовки, он не споткнется ни на одном слове. До такого ἕξιν[22] он дошел занятиями и упражнениями: (4) день и ночь он только этим и занят, только об этом слушает и говорит.

(5) Ему уже за шестьдесят, и он до сих пор только ритор^>67; нет людей искреннее, простодушнее и лучше учителей. Мы, понаторев в настоящих тяжбах на форуме, помимо воли выучиваемся лукавить. (6) Школа, аудитория, вымышленные дела – все это так безобидно, безвредно и доставляет столько радости, особенно людям старым. Разве не радостно заниматься в старости тем, что так нравилось в молодости? (7) Поэтому я считаю Исея не только самым красноречивым, но и самым счастливым человеком. Если ты не жаждешь познакомиться с ним, ты «из камня и железа»^>8.

(8) Поэтому, если не ради меня, так приезжай, конечно, ради того, чтобы послушать Исея. Разве ты никогда не читал про какого-то гадитанца