Письма о духовной жизни - стр. 31
Затем я спросил: „Отец Анатолий здесь?“ Он стоял в коридоре и ответил: „Здесь“. – „За оскорбление духовника публично, – сказал я ему, – проси у него и прощение публично“. На это Анатолий сказал: „Извиняюсь“. Я опять заметил ему: „Не ‘извиняюсь’, а иди поклонись ему и скажи: ‘Прости ради Бога’“. Он не идет. Тогда другие иноки сказали: „Притащите его сюда“. Отец Леонид стал тащить, но он крепко уперся, отец Леонид отпустил его. В это время духовник сказал во всеуслышание: „Святые отцы, отец Анатолий не хочет смириться, выслать его вон из монастыря“. Тут я возразил: „На этот раз простим, а если впредь повторится его грубость, тогда вышлем его вон из монастыря, как негодного человека, чтобы и других не заражал. Еще я слышал, как он хвалился: ‘Если вздумают меня выслать, тогда пусть обеспечат средствами’. Да я тебя обеспечу! Старичок ты, что ли, сам зарабатывай, есть кого нам обеспечивать, так это тех, которые не способны к труду. Я объясню правительству условия нашей жизни, тогда узнаешь, как тебя обеспечат“. Затем обратился к братии: „Святые отцы и братия! Будем полагать начало жить получше, в церковь ходить почаще да Богу молиться побольше. Не надо на церковь глядеть как на что-то ненужное, без церкви и работа впрок не пойдет. Если мы Бога забудем, тогда и Бог от нас отступится, и мы все пропадем. Нам надобно иметь больше любви, приспосабливаться один к другому и нести немощи, игумен – ваши, а вы – игуменские. Я иногда и думаю держать вас построже, да жалко: скорби у всех есть. Вот так подумаешь, пожалеешь, иногда поплачешь и помолишься, ну и попустишь по своей слабости – без наказания. Теперь, надеюсь, что вы исправитесь и исполните обеты, данные при пострижении по отношению к игумену“. В заключение сказал: „Сегодня вместо правила пропойте тропарь преподобному Трифону и ‘Достойно есть’“. Все это пропели торжественно. Потом, взявши крест, произнес отпуст. Братия прикладывались ко кресту, а певчие пели стихиры кресту и разошлись по келлиям мирные и веселые. Когда я пошел, то заметил на глазах у некоторых из братии слезы, которые говорили: „Ну теперь слава Богу!“ Отец Феодорит держится за сердце да и говорит: „Слава Богу, а то все сердце у меня изболело, и я эти ночи не спал“.
Наутро братия вышли на работу успокоенные. Слава Богу, обитель умирилась!
Все это происшествие я записал при свежей памяти, экспромтом на следующий день.
Прошу святых молитв. Убогий игумен Иакинф.
Трифоно-Печенгский монастырь, 18 октября 1924 года».
После этой «бури» отец Иакинф настоятельствовал в Печенгском монастыре еще восемь лет. Лишь в октябре 1931 года он, по собственной просьбе, был освобожден от должности настоятеля. Весной следующего года он вернулся на Валаам и был направлен на проживание в уже знакомый ему скит Иоанна Предтечи.