Письма о духовной жизни - стр. 19
Церковь во имя святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Печенга
Настоятельство в Печенгском монастыре
Для самоо монаха Иакинфа назначение настоятелем Печенгского монастыря было большой неожиданностью. Прямо из простых монахов, не рукоположенного во священники, его посвятили в сан игумена с возложением золотого наперсного креста. Братия Валаамского монастыря тогда состояла примерно из пятисот монахов, в том числе иеромонахов было семьдесят пять и иеродиаконов тридцать пять. Многие из них были отмечены наградой – золотым наперсным крестом. Отец Иакинф сам себя считал ничем особо не выделявшимся, средним, и поэтому назначение вызвало у него удивление. И все-таки почему-то он побоялся отказаться от этого послушания.
Монах Валаамской обители Иувиан в письме настоятелю Коневского монастыря, игумену Амфилохию, делится своими впечатлениями по поводу проводов братии и вестями из разных монастырей, претерпевших гонение от большевиков: «Утром, 9 сего [1921] декабря, отец Иакинф с отцами Азарией и Аввакумом покинули родной Валаам, направив стопы свои в „страну забвенную и полуночную“. Отплыли они на почтовой лодке, а проводить их к Никольскому скиту собралось пять человек братии, именно: отцы Платон, Лука, Иувиан, Онуфрий и Пимен. Отъезжающие держались бодро и старались не обнаруживать своего волнения. Перед отплытием отец Иакинф просил меня передать Вам поклон и просьбу молитвенно споспешествовать ему. Сердечно простившись с печенгскими отцами, мы помогли им погрузить в лодку их немногие вещи, и они отправились в свой далекий и неведомый путь. Стоя в лодке, они все время выражали нам свое прощальное приветствие. Взаимно отвечая тем же, мы долго стояли на берегу, пока лодка не стала затушевываться постепенно увеличивающейся далью. Не знаю, что испытывали в это время печенгские отцы, но наши чувства были грустные! Помоги им Господь Бог в их новом, трудном послушании в чужой обители!
Настоятель монастыря преподобного Трифона Печенгского игумен Иакинф
На все время путевого следования печенгские отцы молитвенно поминаются у нас за ранней литургией и на обоих молебнах у раки преподобных, это за исключением обычного поминовения. Во дни, предшествующие отъезду, отец Иакинф простился в трапезной с братией и просил святых молитв. Накануне отъезда им был совершен молебен перед ракой преподобных, а потом и некоторых избранных из братии он угощал чаепитием в монастырской гостинице. Вообще все время отец Иакинф держался удивительно спокойно, в глубочайшей преданности промыслу Божию. То же самое проявляли и его сподвижники. Для нас было чему подивиться и назидаться. Неожиданно вызванные к священству, все они служили очень хорошо и благоговейно. […] С последней почтой у нас получено письмо из Харбина, от архимандрита Ювеналия, настоятеля Фаворской пустыни, что близ Перми. Сообщает, что все монастыри Пермской епархии разграблены и монашествующие разогнаны. В Харбине в настоящее время живут беженцев – три архиерея: из Оренбурга, Читы и с Камчатки, три архимандрита. В числе последних настоятель Абалацкого монастыря Тобольской епархии Мефодий Шлемин. Отец Ювеналий просится на Валаам на какое угодно послушание, но ему приходится отказывать, т. к. нет въезда в Финляндию. Наши иноки Уссурийского монастыря все время живут под постоянным страхом большевистского нападения, часто подвергаясь опасности от партизан-разбойников. Помоги им Бог!»