Письма - стр. 7

А настоящая Кари – нет. Поэтому она прихлебывает обжигающий горький как сама жизнь кофе, гладит пальцами еле заметные бугорки на плотной бумаге. И будто воочию слышит хрипловатый мужской голос. Столько слов о незначительном, суетном, но почему-то кажется, что каждое слово – о ней.

Только о ней.

Знала бы ты, как я жду встречи с тобой.

Над моей кроватью теперь висит календарь. Каждый день я зачеркиваю одну цифру и пересчитываю сколько еще их осталось – мой маленький утренний ритуал.

Порой я сам себе напоминаю узника в тюремной камере. Тридцать косых линий. Тридцать дней. И я еще на месяц ближе к тебе.

Нет, только не думай, что я вздыхаю и страдаю целый день.

Совсем наоборот. Никогда раньше я не был так счастлив. Мысли о тебе наполняют мою жизнь смыслом. Они дают мне желание расти и меняться.

Когда в жизни есть цель, все становится другим. Еще до перевода в Норд-Джек я вышел на отличные оценки, бросил шляться по клубам и пабам. И еще боевые искусства. Два года обещал себе записаться на рукопашный бой и два года откладывал. Всегда находились причины не делать: нет сил, времени, денег, чтобы платить за уроки.

Когда ты появилась в моей жизни, все нашлось.

Я стал серьезнее, отделил важное от неважного, не трачу больше времени на ерунду. Не всем это нравится. Еще до отъезда на север я потерял половину друзей. По их словам, я стал занудой, с которым не о чем говорить.

Но мне все равно.

Я иду к своей цели, Кари. К нашей следующей встрече я стану волком, который тебя достоин.

– Щит!

Чарли вскинул руки, раскрывая над головой полотно плетения. Также, как и два десятка других курсантов. Края заклинаний со звоном состыковались, воздух перед ротой потек словно жидкое стекло, застыл в золотистом флере, поделенный на правильные шестиугольники, похожие на соты.

Тренажер захрипел, плюнул, и огненный сгусток раскрылся оранжевым куполом над головой, обозначая границы выстроенного курсантами щита. С краев дохнуло раскаленным воздухом, запах гари осел на губах терпкой горечью.

– Не рыпаться! Дер-р-ржим строй!

Вторая атака была воздушной. Удар гигантского невидимого кулака заставил Чарли покачнуться. Сосед со стоном рухнул на оплавленный камень полигона, и оборотень выругался, подхватывая управляющие нити чужого плетения.

– Держим, держим строй, мать вашу! С-с-салаги!

– Вставай, – прошипел Чарли сквозь зубы. – Вставай, скотина! Сейчас третья будет. Я не удержу один.

Он бы сопроводил слова пинком для большей убедительности, но отвлекаться было нельзя. Все силы уходили на то, чтобы подпитывать сразу два сегмента защиты.