Письма к незнакомцу. Книга 7. Муж и жена – одна сатана - стр. 5
Даже и не подозревая, что будет дальше, Дафнис тотчас встал, взял посох и следом пошёл за Ликэнион. «Она увела Дафниса как можно дальше от Хлои и, когда они оказались в чаще густой близ ручья, велела ему присесть и сказала: “Любишь Хлою ты, Дафнис: это узнала я ночью от нимф; явившись во сне, они мне рассказали о слезах вчерашних твоих и мне приказали спасти тебя, научивши делам любовным. А дела эти – не только поцелуи и объятья и не то, что делают козлы и бараны: другие эти скачки, и много слаще тех, что бывают у них, ведь наслаждение даруют они куда более длительное. Так вот, если хочешь избавиться от мук и испытать те радости, которых ищешь, то отдай себя в руки мои, радостно стань моим учеником; я же, в угоду нимфам, всему тебя научу”».
Ба! Да это же ещё одна история о женских хитростях! И какая скромная женщина! Ничего для себя, всё в угоду нимфам. Благодаря Ликэнион познали мы с Вами, Серкидон, женское бескорыстие. Ну а Дафнис познал тайны и радости физической любви.
Кстати говоря, что там у Вас твориться на любовном фронте? Ждёте, пока придёт к Вам добрая Ликэнион? Или сами начали действовать?
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-3-
Приветствую Вас, Серкидон!
Пока суть да дело, расскажу Вам ещё одну древнегреческую сказку про ещё одну примечательную пару.
Пигмалион – скульптор, который жил на острове Кипр. Он вырезал из слоновой кости скульптуру прекрасной женщины и влюбился в создание своё. Много позже романтичный Жан Жак Руссо назвал прекрасную статую Галатеей. Пигмалион дарил своей подруге подарки, одевал в дорогие одежды, но ответить на пылкое чувство она не могла. Тогда на празднике, посвящённом всемогущей Афродите скульптор послал горячую мольбу богине: одарить его женщиной не менее прекрасной, чем его творение. Афродита сделала проще – она вдохнула душу в статую. И Вы, Серкидон, подумали, что побежала Галатея навстречу своему создателю. Ничего подобного. Когда вернулся Пигмалион к возлюбленной не нашёл он никаких изменений. Статуей была – статуей и осталась. Вы, Серкидон, в отчаянье крикнули бы: «Обманули, кинули!.. Развели, как кролика!..», но пылкий влюблённый не поверил в торжество холода. Бросился он к статуе, пронзил её долгим горячим поцелуем и почувствовал, что губы Галатеи теплеют. А вот как об этом написал Овидий:
Снова целует её и руками касается груди –
И под рукой умягчается кость; её твёрдость пропала.
Вот поддаётся перстам, уступает…
Затем стали проявляться вены, жилки, родинки. Кости из слоновьих стали человеческими, и превратилась Галатея в обычную женщину. Надо ли говорить, что восторгу любовника не было предела. Надо ли говорить о том, что было дальше… Об этом умолчал даже говорливый Овидий.