Письма из мая - стр. 23

– Ладно, – Алевтина виновато опустила глаза и тихо добавила: – Инна в курсе.

Я тяжело выдохнул. И опять оказался прав. Но меня интересовала сейчас не Инна: по крайней мере, она не выдавала себя.

– Только Инна?

– На работе – только Инна.

Я внимательно посмотрел на её реакцию: Алевтина не врала. Я поставил перед ней чашку с кофе и присел в кресло, сделав глоток из своей чашки.

– А Инна, видимо, рассказала Диане.

Женщины могут хранить тайны, но группами. Тайна передаётся со словами «ты только никому не говори». Из уст в уста.

– Она не могла никому сказать, тем более Диане! – Возразила мне Алевтина.

– А кто тогда, если ты тоже не говорила?

Алевтина подозрительно посмотрела на меня.

– Смешно! Прошу не афишировать, и в то же время сам «по секрету всему свету»!

– А когда ты успел поговорить с Дианой? – Алевтина не сводила с меня глаз, щурясь: её мозг уже строил «логическую» цепочку.

Я закатил глаза. Лучший способ защиты – нападение. Женщины чаще мужчин прибегают к нему.

– Ты меня раскусила, я завёл отношения с тобой и с ней одновременно, поэтому прошу каждую не афишировать, чтобы не проколоться ненароком, – допил свой кофе одним большим глотком.

Алевтина выпрямилась, оставив свою чашку нетронутой.

– Именно такие мысли сейчас у тебя в голове, не так разве?

Она обиженно фыркнула.

– Аля, не создавай себе проблем.

– Я не говорила Диане, – Алевтина сложила руки на груди.

– Знаешь, когда начинаются проблемы в отношениях?

Она пожала плечами.

– Когда кто-то из партнёров начинает делиться своими мыслями не со своим партнёром, а с кем-то другим. Построение отношений сложный процесс. И в нём должны участвовать оба. Только тогда они построятся. А иначе отношения ждёт распад. Ты явно сейчас думаешь, почему я говорю это тебе? Чтобы ты не бежала рассказывать кому-то, что чувствуешь, что я тебе изменяю, а пришла и спросила у меня.

Она молча выслушала меня, не отвечая мне и не перебивая меня.

– Нам нужно работать, а не выяснять здесь отношения. – Строго закончил я.

Алевтина кивнула и ушла к посту.

А я достал следующее письмо. Признаюсь, уже научился скучать по её словам. Или, может быть, во мне просто разгорался интерес и возрастало любопытство, как человеческое, так и докторское. «Успел соскучиться или мне стоит помолчать ещё пару писем? Я лукавлю, ведь мне есть, что сказать. А выслушать меня некому. Надеюсь на твой неподдельный интерес. Сегодня я проснулась с новым для меня чувством. Я не знаю, как его обозвать… Я тебе опишу, а ты придумай ему название, ладно? Итак, поехали. Я открыла глаза и поняла, что меня ничего уже не тревожит. Я уже давно осознала, что передвигаться смогу только в инвалидном кресле. Но меня это всё равно тревожило. Сначала мне было горько, что я сама лишила себя возможности ходить. Потом я плакала, что меня такую убогую никто не полюбит. Хоть Валик продолжал приходить ко мне и говорить, что его чувства ко мне не изменились (о нём рассказывать не хочу, не такой уж он важный персонаж в моей жизни). А ещё я жалела себя. Но тут я проснулась и осознала, ничто из вышеперечисленного уже неважно. Я перестала винить себя – времени назад не вернуть, а случившегося не изменить. Перестала желать любви к себе – мой человек полюбит мою душу (если я успею встретить своего человека). И самое важное – я перестала себя жалеть. Смешно, но имея отца-психиатра, я самостоятельно разбираюсь в своих душевных болях и беседую сама с собой. Иронично! Раньше меня тревожила моя аллергия. Мне было обидно, что именно в мою любимую пору года я страдаю, а не наслаждаюсь. И как только я перестала об этой тревожиться – мне стало легче дышать. В прямом смысле этого слова. Я перестала остро реагировать на родителей – какими бы плохими они не были, всё равно этого не заслужили. Я как будто прощалась с земными эмоциями, запоминая только лучшие и оставляя их в своей душе. Мне бы очень хотелось только одного: любить. Я уверена, что ещё никогда не любила. Как в романах и стихах: как в омут с головою. И ещё, я уверена, что любить можно только раз. Человек не феникс: если его один раз сжечь, он не восстанет из пепла. Так же и с любовью: один раз поддашься ей, больше этого не повторится. Наверное, только любовь я хочу взять с собой, всё остальное моей душе не нужно. Любовь будет мне пристанищем. Возможно, снова возродит к жизни. А, может быть, погубит окончательно. И не страшно мне, что не тревожно. А страшно хочется любить. Не чтобы меня любили, а именно любить самой! В коем-то разе (возможно даже, единственный раз за прожитые годы) мой эгоизм спит. Интересно, какой эмоции я лишусь, когда проснусь завтра? Я обязательно напишу тебе об этом. Целую. Твоя Вайлет. С любовью из мая. 5, вторник».