Письма из Карелии 1941—1944 - стр. 3
Доехали до Тулы мы благополучно, т.е. я, а остальные надрызгались, остановили тормозом поезд,3 о чем впрочем я узнал только в Туле (в пути спал). Нас собрали 800 чел. Все молодцы как на подбор: у кого родители сидят, кто сам сидел; в общем братки будь здоров. Расположили нас сначала на полу вповалку, а потом перевели в неменее неблагоустроенное помещение, а именно положили (тоже вповалку) на нары. Разница лишь в том, что пол подмести легче, чем нары… Умора!
Когда я узнал, что собрались одни, как говорит Женька Х.4 отшельники, да что отправляют на строительство, я сразу вспомнил картину «Заключенные». У меня такое настроение было… ой-ой. К тому же я в роту попал один из Ногинцев – ни с кем ни поговоришь, ни словом даже не перекинешься. Я все время замечаю и контролирую все свои настроения – тогда я испытывал тоску или еще какую то чертовщину, которая тянула лечь в углу и реветь. С таким настроением я писал вам первое письмо. Так у меня слезы навертывались и я такое там написал, что на другой день разорвал его, чему сейчас бесконечно рад. Мое «выздоровление» началось с избранием меня секретарем комсомольской организации роты: появились заботы и прочее. Сейчас я живу настоящим: заботами о еде, сне, но потребности чтения, театра, кино еще почти не появляется. Стало быть еще не выздоровел!
Меня хотели назначить командиром взвода (в нем 56 человек). Я был бы их начальником, за ослушание которого идут под арест. Я сослался на загруженность (секретарь дескать) и благополучно избавился от сей должности. Мне охота испытать рядовую красноармейскую жизнь, да к тому же это и спокойнее и время на клубную работу больше.
Будят нас в 5 часов. Я по первой команде пробуждаюсь и как заводной (спим не раздеваясь) встаю. Именно как заводной: ничего не думая, не чувствуя, кроме огромного желания спать и жестокого холода (в таких случаях я его испытываю при любых температурах). Вчера ходил первый раз в наряд (очередной разумеется). Чистил, мыл котел походной кухни, таскал в нее воду (30 ведер), затапливал, и кипятил воду. Это все происходило с 2 ночи. Надо сказать что пока я спокойненько переношу все тяготы. И даже получаю удовлетворение от трудовой деятельности.
Сейчас просмотрел, что написал. Чудно. Пишу в радостном настроении (после упадка) а получается, что у нас здесь прямо таки каторга: и нары и наряды и прочее. Это уж так в письме получается – я не виноват – а у нас здесь не так уж плохо. Я присматриваюсь к ребятам, так я по сравнению со многими из них прямо таки молодец. Я достиг главного в армии – не ропщу на командиров при любом приказании, а это многое. У нас здесь за попытку критиковать командира отправляют под арест. Ну что еще? Водили нас в баню мы там, представь себе, … мылись.