Письма, 1926-1969 - стр. 59

(это великолепный университетский журнал). У него, помимо прочего, есть связи в Reynal & Hitchcock, и он сможет узнать, есть ли возможность опубликовать текст целиком. И раз уж я заговорила об этом: примите мою сердечную благодарность за «права на перевод». Но я несколько взволнована. Я даже и не думаю о том, чтобы заняться переводом, но можно было бы рассмотреть кандидатуру Бентли – англичанин, женат на немке еврейского происхождения, прекрасно владеет немецким и привык к переводу, и, прежде всего, получил необходимое «образование» (здесь это большая редкость). Могу я кое-что предложить? Возможно, в переговорах с издателями было бы полезно упомянуть, что перевод рукописи можно сверять со мной, как обычно его сверяют с автором. Я не гожусь на роль переводчика хотя бы потому, что нужно и можно переводить лишь на родной язык, писать на английском куда проще, чем переводить на него. Dial Press очень заинтересованы в рукописи о виновности, наверняка обратятся к Вам через Ласки. Надеюсь, они успели его застать.

Есть еще несколько практических вопросов, в отношении которых я не разделяю Ваших взглядов, изложенных в работе об университете. Но все они не столь существенны, поэтому я их лишь перечислю: я боюсь, что с политической точки зрения свобода мнений составляет основу для свободы обучения. Это изменится только если утвердится догмат истины. Поскольку истина противопоставлена мнению, она вынуждена политически в условиях любой демократии скрываться под маской мнения. Иными словами, политическое тело не может и не имеет права решать, что есть истина, а единственный способ защитить свободу суждения об истине – это защитить свободу мнений. Это возвращает нас к взаимоотношениям государства и университета. Кто-то вынужден за все платить, а государство по-прежнему остается лучшим спонсором. Было бы чудесно, хотя и крайне затруднительно в Германии, если бы профессора не чувствовали себя чиновниками. В условиях диктатуры университеты в любом случае подвергаются «стандартизации», неважно обеспечивает их государство или нет. От этого, к сожалению, никто не застрахован, поскольку не существует аполитичной страховки от политики. Честно говоря, меня слега напугало Ваше предложение о введении фондов поддержки, судя по моему опыту в этой стране. К сожалению, Меценат, который уже перестал быть Меценатом, не довольствуется предложенными ему почестями. Я бы не стала ломать голову над doctor honoris causa. К сожалению, по крайней мере, в этой стране спонсоры хотят контролировать университеты, чтобы их сыновья, внуки и правнуки воспитывались в тех традициях, которые они считают верными. Вы даже не представляете, какими «идеями» полна фантазия табачного фабриканта. Сопротивление профессоров, работа которых и без того недостаточно хорошо оплачивается (намеренно, чтобы поставить их на место), против террора трастовых фондов и президента,