Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1 - стр. 99

В неизвестности и тягостном ожидании сновали люди целых три дня.

Во всех землянках закончено оборудование и приведение в жилой вид на долгие сроки, организационная суетня улеглась, и лишь в настроениях чувствовалась напряженность ожидания.

Бесперебойно работала связь с армиями и Ригой, все было тихо и спокойно. «Ну как у Вас дела, сидите?», запрашивал кто-нибудь по телефону работников штабов армий. «И мы сидим» или звонили в Ригу с просьбами зайти на квартиру и захватить забытое полотенце или зубную щетку.

В общем, все было так, как и при выездах на учение. Все отделы подготовились и ждут приезда руководства, которое даст ход игре, а пока безделье и томящее ожидание.

>8. И вот началось.

Намереваясь переговорить с начальником артиллерии генералом БЕЛОВЫМ, я поднес к уху телефонную трубку и услышал несколько голосов, разговаривающих с разных пунктов.

Отчетливей всех звучал хорошо знакомый нервозно трескучий голос нашего начальника штаба.

«Ну говорите же, чорт возьми, говорите», кричал, надрываясь, он.

Другой голос откуда-то издалека докладывал: «Слышно шум гусениц и гул большого количества моторов». «Ну и что же?» кричал КЛЕНОВ. «По всей вероятности, немцы производят какую-то перегруппировку и подтягивание к границе войск».

«Ну и пусть производят, Вам-то что? Смотрите, чтобы кто-нибудь там из Ваших не вздумал открыть огонь! Еще раз проверьте и предупредите всех».

Чтобы не мешать разговору Начальника Штаба, я положил трубку и вышел в помещение своего оперативного отдела.

Часа примерно через два я снова снял телефонную трубку и снова услышал голос КЛЕНОВА, как будто и не кончавшего разговора.

По-прежнему, только с большой возбужденностью в тоне, его голос дребезжал в телефонной трубке.

«Слушаю, слушаю, чего же Вы молчите там?» В ответ откуда-то летели бросаемые отрывистые фразы.

«По всей границе немцы ведут артиллерийский и пулеметный огонь….

…. Обстреливается город, военный городок и дома начсостава!… Слышите ли Вы разрывы снарядов?… От обстрела вспыхнуло несколько пожаров. Среди населения паника».

Как с семьями начсостава?… Как с семьями, спрашиваю я – кричал КЛЕНОВ. «… Принимаем меры к эвакуации, но мало машин… Дома начсостава горят… Горит наш….» и разговор оборвался.

Алло, Алло… Тауроген… Тауроген! Надрывался КЛЕНОВ, но все уже было кончено, в телефонной трубке не слышалось больше ничьих голосов. Связь порвана.

Ничего не говоря своим работникам Управления, я вышел из землянки.

Где-то далеко на горизонте, чуть-чуть пробиваясь сквозь ветви деревьев, брезжил рассвет.

Это наступило утро 22 июня 1941 года.