Писец. История одного туриста - стр. 4
Но я почему-то не сопротивлялся опекунству мясника – я снова смирился, как и тогда, когда мне было семь лет от роду.
После похорон матери мясник заставил меня работать в своей лавке.
Затем он перевёл меня на домашнее обучение и, по какой-то причине, перестал пинать.
Днём я работал в лавке, а по вечерам уходил из дома и читал книги в библиотеке или в городском парке.
Потом я смог-таки сдать экзамены, поступить в университет и стал даже получать небольшую стипендию.
Мясник перестал меня пинать, но забирал себе мои деньги, а после окончания университета – моё скромное библиотечное жалованье. Он оставлял мне лишь пару-тройку монет на карманные расходы, но меня это устраивало, как это ни странно.
До позднего вечера я засиживался в библиотеке, потом покупал в дешёвой харчевне скудные булки с вялыми сосисками, но почему-то без соуса, и счастливый плёлся домой.
Если свет в окне комнаты мясника не горел, то я поднимался к себе в комнату и ложился спать. Если же мясник бодрствовал – пил вонючую дрянь и смотрел очередной матч по ящику, то я гулял до третьей автобусной остановки.
Эта весёлая, но короткая часть моей биографии закончилась самым неожиданным для меня образом.
Дальнейшие события, о которых я расскажу, без всяких сомнений, не только наполнили моё существование смыслом, но и позволили мне познать жизнь в её самых прекрасных проявлениях и встретиться с замечательными и добрыми людьми.
02
Всё началось с того, что в соседний дом заселился новый жилец – красивая американка – высокая блондинка с голубыми глазами – по таким сходят с ума.
Мы встретились у дверей – двери наших домов находились всего в паре-тройке шагов друг от друга и не встретиться мы не могли, даже если бы старались изо всех сил.
– Привет! Меня зовут Патриция, – сказала девушка по-английски.
– Якоб. Якоб Гроот, – прохрипел я в ответ и от смущения поправил очки.
Она засмеялась.
– Прекрасно, Якоб! Очень приятно!
Патриция протянула мне свою прелестную ручку – красивее руки я тогда не видел! Я протянул в ответ свою дрожащую граблю, обомлел и тут же влюбился по самые уши.
Это чувство овладело Якобом Гроотом в самой критической форме – я не находил себе места, как младенец, который не получил вовремя сиську, и потерял свой добрый сон.
Я не мог читать книги уже после первой встречи с Патрицией – брал книгу в руки, листал, но думал лишь о красивой соседке и ни о чём другом!
Вы не поверите, но у меня даже не получалось сыграть на трубе простейшую мелодию из пары-тройки нот!
А ещё у меня пропал аппетит, и я стал терять в весе, хотя до той поры это казалось невозможным по причине уже имевшейся врождённой и болезненной худобы.