Писец. История одного туриста - стр. 26
Я поднял голову и увидел на мосту охранника нашего парня. Он стоял с группой азиатских туристов, курил и смотрел на нас свысока.
Аутист стоял с нами и, казалось, что он расплачется. Да и Якоб Гроот мог прослезиться от жалости, пожалуй. Да, как я уже писал, я в то время был молодым и не в меру сентиментальным человеком.
Якоб сдался-таки, отпустил руку Патриции и отошел в сторону.
Но в этот момент наш аутист побежал по набережной вдоль Сены. От неожиданности мы на мгновение даже замешкались, как дети, которым не хватило игрушек.
– За ним! – крикнула Патриция.
Мы рванули за парнем, но он оказался быстрым бегуном и припустил как североамериканский бизон, за которым гонятся добрые, но меткие охотники с луками.
Под мостом мы растолкали клошаров, а они в ответ выругались на чистейшем французском языке и кинули в нас пустой бутылкой из-под недорогого напитка.
Как ни странно, но эти мерзавцы попали мне в голову, а бутылка даже не разбилась и рикошетом улетела в реку. Я, конечно, почувствовал боль вкупе с теплом и приложил к ране свою правую руку. Из раны сочилась красная кровь и пачкала мою новую и красивую одежонку.
– Не останавливайся! – кричала Патриция.
Но я и не думал останавливаться.
Хоть я и считал, что преуспел в беге ещё в школе, когда мне приходилось удирать от добрых одноклассников, но я вынужден был признать, что тот аутист бегал быстрее меня.
У меня были, пожалуй, самые длинные ноги на свете, но я бежал последним в нашей бодрой тройке – Патриция тоже оказалась более подготовленной для таких внезапных забегов.
Она кричала по-французски что-то вроде «Полиция! Расступись!» и немногочисленные, но доверчивые прохожие расступались.
Бежали мы не минуту, и не две – долбаная набережная казалась бесконечной.
Я уже начал выдыхаться, как нам навстречу выехала чёрная повозка. Она чуть не сбила нашего аутиста – он остановился и расплакался, как плачут на похоронах родственники и друзья ушедшего от них доброго человека.
К счастью или нет, но мы нагнали-таки чемпиона, а я не мог отдышаться и сел на мостовую.
Из повозки выскочил охранник, мы затолкали в неё аутиста, залезли сами и поехали куда глаза глядели.
– Что будем делать? – спросил надёжный мужчина невероятных размеров, когда мы пересекли мост. – Возвращаться на то место нельзя – наверняка там уже полиция. Уже стуканули, что по набережной бегают какие-то мудни. И я не могу вернуть его обратно! Он не может вернуться! Его нет!
Патриция молчала, да и я тоже, потому что мы растерялись и не знали что делать.
– Думайте! Думайте! – сказал охранник и ударил рукой по рулевому колесу. – Это ваша работа, и вы её не выполнили! И перевяжи ему рану – салон только сегодня вычистили!