Писец. История одного туриста - стр. 17

– Хорошо. Добро пожаловать в компанию! – сказал Каннингем и пожал мне руку. – Вы помните вчерашнего джентльмена с тростью?

– Конечно, мистер Каннингем.

– Это наш клиент. Завтра с Патрицией отправите его в новую жизнь. Старичок хорошо заплатил и выбрал Италию. Ах, Италия! Любовь моя! Я долго жил там. А моя бывшая жена до сих пор там обитает – иногда помогает мне с делами. Стерва, конечно, но полезная! Обожаю Италию! Вы были в Италии, мистер Гроот?

– Не доводилось.

– Вот и прекрасно! Уверен, Вы её тоже полюбите! Так что вылет через два часа. Патриция, будь осторожна! И не попадайте в криминальные сводки – нам реклама не нужна! А у меня дела. Удачи!

Мы с Патрицией выходили из особняка, когда к нему подъехала ещё одна дорогая повозка – судя по всему, бизнес любезного мистера Каннингема процветал.

Из повозки вышла азиатская дама лет пятидесяти. Она была в белой шубе, хотя воздух был тёплым, как свежая булка, а солнце так разгорячилось, что могло припечь зазевавшегося чудака.

На женщине, кроме шубы, были развешаны золотые украшения с камнями, которые блестели на солнце и слепили глаза.

С дамой был странный молодой человек, который смотрел себе под ноги и не поднимал своей головы.

Гостей сопровождала парочка шкафообразных, но шустрых телохранителей, которые с подозрением отнеслись к нам с Патрицией и чуть было не обыскали – лишь вмешательство Каннингема из окна второго этажа спасло нас от унизительной процедуры.

Через пару-тройку часов мы с Патрицией вылетели в Милан.

04

В железной птице мы молчали.

Якоб Гроот, по привычке, волновался изо всех сил, а Патриция читала какой-то женский журнал с яркими картинками.

Потом я устал волноваться и начал засыпать.

– Что у тебя с отчимом? – услышал я голос Патриции.

Разговор о мяснике не доставлял мне особенной радости, как вы, наверное, понимаете.

– Ничего, – ответил я.

– Я заметила, что вы не общаетесь.

– Это не важно.

– Не хочешь говорить о нём?

– А зачем?

Привезли обед. Патриция есть не стала, взяла лишь кофе, а я с жадностью накинулся на фазана.

– Он сказал, что ты голубой.

Я подавился птицей, хотя фазаном подавиться труднее всего на свете, как его ни покрути.

– Шучу, – сказала Патриция. – Но всё же. Расскажи мне.

– Он убил мою мать, – сказал я.

– Как?

Я рассказал ей ту неприятную историю со смертельным исходом, о которой предпочитал умалчивать.

– А почему ты уверен, что он убил? Ты же не видел.

– Потому, что он – скотина, – ответил я и уставился в круглое окно.

Патриция продолжила читать, а я больше не сказал ни слова до самого Милана.

В Милане мы поселились в гостинице с неприметным названием «Дорогой итальянец».