Писательница в бегах - стр. 16
Я теряюсь во времени. Праздник аборигенов и свидание уходят в обнимку на второй план. Ухо различает стук в дверь, только когда по ней начинают колотить ногами. Подхватываю со стола листок, исписанный мелким убористым почерком, и, не отрывая от него взгляда, иду открывать. Павел стоит, облокотившись на дверной косяк, и явно ждёт иной реакции на своё появление. Его глаза чайного цвета вмиг чернеют и вспыхивают праведным гневом. Широкая грудь, обтянутая чёрной майкой, вздымается от негодования.
— Подожди минуточку, — рассеянно улыбаюсь я. Быстро возвращаться к действительности у меня никогда не получается. — Присядь пока.
— Ты ещё не готова? Я сам опоздал, но…
— Опоздал? — Возвращаюсь к столу и хватаюсь за ручку. — Даже не заметила, как время пролетело. Полюбуйся небосклоном минут пять.
Павел выходит на балкон, и я слышу, как он, возмущённо выдохнув, ударяет кулаком в стену.
— Подумаете, какой нервный! — Росчерком пера привязываю брутального пирата к мачте корабля.
За спиной раздаются шаги, и я, на мгновение взлетев в воздух, оказываюсь прижатой к кровати. Павел нависает надо мной:
— Мне всегда придётся тратить столько усилий, чтобы обратить твоё внимание на себя?..
— Тише, мальчик, тише! — упираюсь кулаками в крепкую горячую грудь, не собираясь больше уступать.
— Мальчик? — взгляд Павла вспыхивает молниями.
Напрягаю все силы, но всё, что мне удаётся — перевернуться на живот и попытаться уползти. Силы неравны. В мгновение ока Павел перехватывает меня за талию, больно бьёт ниже поясницы и укладывает на лопатки.
— Попробуем еще раз. — Павел переводит дух. — Привет, милая!
— Здравствуй, — излом моих губ с натяжкой, но можно назвать улыбкой. — А ты всегда будешь врываться в моё личное пространство таким образом?
— У тебя не будет личного пространства, когда я рядом, предупреждаю сразу.
— А если я скажу, что меня это не устраивает? — «Ну и наглец!»
— Моя… Моя женщина всегда будет счастлива со мной. Неужели это может не устраивать?
— Но я ещё не сказала «да».
— Так скажи. Ты можешь говорить всё что угодно, но твоё тело всё уже сказало за тебя. Прислушайся к нему. Разум и сердце, гордость и человеческая природа. Всё, что тебе нужно — это любовь. Я не знаю, что за мужчина у тебя был раньше, но он не делал тебя счастливой. Ты просила про глаза? У тебя они необыкновенные, но взгляд их отравлен. Слушай своё сердце!
Закрываюсь руками, чтобы скрыть слезы, так некстати навернувшиеся. Павел умело задевает за больное.
— Хочу любить тебя, Лилиан!
Уже знакомые губы касаются моих губ, и я отдаюсь поцелую. Не целиком. Теперь я контролирую каждое излишне смелое поползновение со стороны неожиданно свалившегося на голову любовника. Павел с упоением ласкает меня, но когда хочет перейти рубикон, я блокирую его движения, чуть стянув с себя крепкое мужское тело ловким захватом ног.