Писательница по вызову - стр. 45
— Герман, ты ее лично каждый день полируешь своим языком? — с усмешкой уточнил мужчина.
— Не нужно ёрничать, молодой человек. Ваш отец уже заждался.
Макс отлично знал дорогу — путь крови, как обычно называл его, находясь в одиночестве. По лестнице на второй этаж, затем вглубь вправо до черной двери, украшенной серебряной ручкой в виде львиной головы. Еще одна безвкусная штука в отвратительном жилище. Герман поправил тонкую оправу очков, затем открыл дверь. Хозяин особняка сидел за широким письменным столом кабинета и вглядывался в экран ноутбука.
— Спасибо, — обратился к помощнику, — оставь нас.
— Что за срочность? — спросил Макс, глядя на сухого жилистого мужчину с едва пробивающейся сединой в зализанных назад волосах, вальяжно откинувшегося на крепкое кожаное кресло.
Безупречен, как всегда. Тонкие губы, небольшие близко посаженные глаза и немного крючковатый нос. Выглаженный черный костюм и полнейшее безразличие к собственной семье. Макс презирал отца.
— Я пропущу твою наглость мимо ушей, — сказал тот, — хотя бы потому, что уважаю стремление к самостоятельности.
Его сын прыснул. Он долго смеялся, вытирая слезы тыльной стороной ладони, затем резко успокоился и подошел вплотную к излучающему тяжесть рабочему месту отца.
— Ты никого и ничего не уважаешь, — процедил сквозь зубы, — если нечего сказать, я поехал.
— Сядь! — рявкнул мужчина, в глазах которого заиграл недобрый блеск, — не смей поворачиваться ко мне спиной, сынок.
Макс сжал зубы, ощущая, как мрачная тень воспоминаний накрывает с головой. Наказания за любую провинность, жесткое воспитание наследника, слезы под той самой отвратительной лестницей. Но с тех пор Макс не плакал. Рыдали другие. Мальчик с ранних лет научился мастерски манипулировать людьми, подставлять их, при этом оставаясь в тени. Отца не боялись только сумасшедшие... и мертвые. Макс послушно плюхнулся на изящную кожаную софу в викторианском стиле, с закругленными спиралевидными подлокотниками и спинкой, обрамленной дорогим деревом. Тканевую обивку украшал витиеватый крупный рисунок.
— Выпьешь? — крупная фигура хозяина особняка уверенной походкой проплыла мимо сына к небольшому мини-бару, стоящему рядом с диваном, и достал бутылку виски.
— Я за рулем, — отрезал Макс, ощущая себя все меньше рядом с этим властным человеком.
— Итак, я считаю, что ты достаточно поигрался со своим издательством, — отец бросил в низкий стакан два кубика льда и плеснул напиток, — пора послужить общему делу.
— Нет, — сразу отказался тот, — я тебе всё уже сказал.
— И нравится так жить? Трахать тёлок непонятного происхождения, изображать книжного эстета? Общаться с холопьем?