Писатель - стр. 11
Но Журавлев постоянно прислушивался к себе. Он заметил, что старается расположиться в кресле так, чтобы тратить меньше усилий на удержание себя в вертикальном положении. В конце концов он навалился на подлокотник так, что почти лежал.
Боли в желудке не было. Вернее, не так. Боль распространилась, растеклась по всему телу так, что ее невозможно было локализовать в каком-то одно месте. Его как будто облучили радиоактивным изотопом. К горлу подкатывала тошнота. В глазах темнело, а сердце колотилось. Лоб покрылся потом.
– Павлик, я выйду на минуту.
Он встал, вышел из кабинета, прошел по коридору. Кто-то шел ему навстречу, что-то ему сказал. Он ничего не ответил, потому что не понял ни слова и даже не смог разглядеть лицо говорившего.
Он вошел в туалет, подошел к кабинке и протянул руку, чтобы открыть дверцу. Но войти в кабинку он не успел.
Его вырвало прямо на пол, на белоснежный кафель.
За его спиной приоткрылась дверь. Кто-то, чьего лица он опять не мог различить, смотрел на него.
– С вами все в порядке?
Рядом с первой головой в приоткрытых дверях появилась еще одна голова, и опять он не смог различить лицо.
– Да он пьяный!
– Нет, непохоже. Лицо все желтое.
– Надо вызвать «Скорую».
– Я уже сказал Тане, она позвонила.
– Давайте отведем его в кабинет.
– Железняк в офисе, может его увидеть.
Никто не двинулся с места. Для того, чтобы подойти к Журавлеву, нужно было пересечь заблеванный туалет.
Журавлев стоял, пошатываясь, посреди туалета и пытался дотянуться до стены, чтобы опереться на нее. У него это никак не получалось – он стоял чуть дальше, чем было нужно. Ему не хватало каких-нибудь трех-четырех сантиметров. Наконец он поднял мутные глаза, посмотрел на стену и сделал шаг. Его нога вступила прямо в центр рвотных масс, покрывавший пол, поехала в сторону, он поскользнулся и с грохотом рухнул на пол. Сотрудники банка, стоявшие в дверях, зажмурились, услышав громкий треск в момент, когда голова Журавлева соединилась с полом.
Приехавшая через четыре минуты «Скорая» констатировала смерть 42-летнего Журавлева от черепно-мозговой травмы, не совместимой с жизнью.
Позже вскрытие показало, что у Журавлева был острый аппендицит.
Его можно было спасти, если бы кто-то из сотрудников помог ему покинуть туалет и избежать падения на кафель.
Кто-то из банковских остряков тут же пустил шутку, что Журавлев стал вторым человеком после Скрябина, который умер от отвращения. Впрочем, шутка не прижилась, и вовсе не потому, что никто из сотрудников не знал, кто такой Скрябин. Легко смеяться над чужой виной. Чтобы смеяться над своей виной, нужно обладать подлинным величием души.