Писатель 2: Назад в СССР - стр. 8
– Отлично, – пробурчал тот, доставая наручники. – Ты поаккуратнее… Пальчики не сотри.
Я выпрямился, одновременно приподнимая и бандюгана. Сержант завернул ему за спину вторую руку и сковал запястья. Передал задержанного напарнику.
– Ты глянь, Минаев! – воскликнул второй милиционер, развернув задержанного к сержанту лицом. – Это же Босой!.. Вот так улов!
Сержант мельком взглянул на бандита, кивнул и попросил мои документы. Открыл мой паспорт, несколько мгновений сличал фотку в нем с моей физиономией, потом изучил редакционное удостоверение. Вернув мне документы, он сказал напарнику:
– Веди задержанного в машину и свяжись с дежурным и доложи обстановку… Я опрошу граждан и спущусь… Будьте добры и вы, граждане, предъявить документы…
Трегубова вытащила из сумочки паспорт, а Мякин за своим вернулся в квартиру.
– Так что произошло, гражданка Трегубова? – спросил Минаев, открыв ее документ.
– Ничего особенного, – пробурчала Настя. – Я вышла из лифта, а тот урод на меня накинулся… Не знаю, откуда он взялся. Я позвала на помощь. Из сто восемьдесят девятой квартиры выскочил этот молодой человек и обезвредил бандита… А Григорий Фомич, сосед мой, вызвал милицию, то есть, вас. Вот и всё, спасибо им.
Я удивился, что она назвала меня «этим молодым человеком», но промолчал. Из своей квартиры к этому моменту уже вышел режиссер с паспортом в вытянутой руке. Сержант изучил и его документ. И опросил, записав коротенько наши показания. Потом откозырял и нажал кнопку вызова лифта. Я подошел к нему и сказал вполголоса:
– Товарищ сержант, передайте, пожалуйста, инспектору уголовного розыска, старшему лейтенанту Литвинову Олегу… м-м… Отчества не помню. Короче, передайте, что Босой – один из трех хулиганов, что нападали на меня, Краснова Артемия Трифоновича.
Минаев смерил меня взглядом и ответил:
– Хорошо, передам дежурному.
И скрылся в кабине лифта. Я повернулся к своим товарищам по приключению.
– Поздравляю, друзья, мы с вами задержали опасного преступника!
– Который едва мне глотку не перерезал, – хмыкнула моя подружка, чье хладнокровие поражало.
Наверное – это шок, отложенная истерика.
– Настенька, мы как раз пили кофе, когда этот обормот напал на тебя. Присоединяйся!
– С удовольствием, – кивнула она. – Только вымоюсь сначала… А то меня тошнит от прикосновений этого урода…
– Мы тебя ждем, – кивнул Мякин, и мы с ним вернулись в его жилище.
Я вновь уселся в «вольтеровское» кресло. Хозяин квартиры потрогал кофейник.
– Ну вот… – вздохнул Григорий Фомич, – остыл. Придется варить заново. А может, пока коньячку?..