Пиромант. Ступень 3. Универсал - стр. 11
Корчась на полу от боли, я молча ругал себя последними словами. Что мне мешало восполнить силы? Зачем так рисковать? Можно было дождаться завтрашнего дня или, в конце концов, попросить мастера Рахо проконтролировать меня.
На активацию средней руны жизни у меня ушли остатки энергии, и я, чувствуя, как в груди разливается целебное тепло, отключился. В себя пришёл от чьего-то крика:
– Императору плохо! Срочно целителя сюда!
– Зачем же так кричать? Я даже проснулся, – проворчав, приподнялся на локте, и с трудом сосредоточил сонный взгляд на одной из мроу, спешащей ко мне. – Не шуми, в порядке я. Уснул просто.
– Мой император, да откуда же мне знать, что ты спишь? Делала обход, увидела тебя лежащего, испугалась, – смущённо произнесла хвостатая.
– Ты это, никому не рассказывай, что видела, – попросил я девушку. Проклятье, это надо же было так облажаться. – Да, передай Моау, пусть она присутствует завтра на нашей тренировке.
Отыскав душ, я смыл с себя пот и кровь, залившую мне всю шею и грудь. Неспешно поднялся в свою комнату и завалился на постель. Уже засыпая, успел подумать, что у меня нет на завтра сменной одежды, а ещё я так и не проследил, израсходован ли резерв третьего сосредоточия. Увы, мозг был настолько перегружен, что отмёл эту мысль как маловажную. Спать!
5. Интерлюдия вторая. Мау, надежда мроу
Мау ехала в повозке, для удобства застеленной тюками с сеном, и размышляла. Приближаясь к лесу мроу, она ожидала, что её встретят неприветливо, но ошиблась. До сих пор в её ушах звучали слова Ренай, старшей матери всех мроу:
– Дочь Лесных кошек, ты появилась в чёрный для всех мроу день и принесла надежду. Я, старшая мать Ренай, родившая последнюю дочь леса, обладающую даром, недостойна носить столь высокий титул. Ты носишь под сердцем дитя, которое вернуло нам надежду. Отныне ты старшая мать!
С тех пор прошло несколько дней, заполненных сборами. Очень трудных дней. С самого утра появлялись имперцы и начинали чинить беспорядки. Переворачивали уже собранные в дорогу телеги, вспарывали мешки, разбивали сундуки. Нет, они не искали ценности или беглых преступников. Они ждали, когда мроу дадут повод. Народ кошек молча сносил все унижения. Нет, не потому, что боялись. Совсем по иной причине. У них появилась надежда, ради которой мроу готовы были терпеть многое.
Вчера утром все дочери леса покинули малую родину. Вслед им неслись разгневанные крики простаков, летели гнилые овощи. Их ненавидели. Годы верной службы, тысячи жизней мроу, положеных во славу Восточной империи – всё это забылось в одночасье.