Пирог от сапожника - стр. 22
Кирилл вдруг остановился.
– Смотри! Вон в том доме окна открыты.
Я посмотрела туда, куда указывал Лавров.
– Ты прав! Давай попробуем поговорить с хозяевами.
Мы быстро подошли к калитке, поняли, что она заперта, и закричали:
– Есть кто живой?
На крыльцо вышла босая молодая женщина в широком платье. Она сердито осведомилась:
– Вы кто?
– Из Москвы приехали, – объяснил Лавров и вытащил удостоверение. – Особая бригада.
Ну вот кто его просил так поступать? Почему полез впереди меня? Я же велела ничего самому не предпринимать.
– И что? – отозвалась хозяйка. – Теперь за хлебом-солью бежать? В ноги вам падать, в бубен бить, радоваться: «О, какая честь невероятная! Жители великого города приперлись!»?
– Мы заблудились, – тихо сказала я, – очень пить хотим.
Но надежда разжалобить незнакомку не оправдалась, она отреагировала нелюбезно:
– Ступайте вперед, реку увидите – пейте из нее, хоть обпейтесь. Попрошайкам не подаю. Ариведерчи!
– Неужели вам простой воды жаль? – удивился Кирилл. – Ни денег, ни обеда не просим.
– Еще чего, – рассмеялась грубиянка. – Может, переночевать еще вам, убогим, негде? Парень, вон какая баба с тобой! Корова жирная! Если не пожрет даже месяц, не сдохнет.
– Ну ты тоже на бегемота похожа, – не остался в долгу Лавров, – ноги, как поленья, руки-окорока, морда с казан размером.
– Я беременная, – неожиданно обиделась девица, – чего хамишь?
– Ты первая начала, – не сдался Лавров. – Тихо, вежливо искали хозяев. А из избы овчарка вышла, залаяла! Жена моя не корова, она тоже в ожидании ребенка.
– Ты с кем беседуешь? – осведомился хриплый бас, и на крыльцо вышел бородатый мужчина.
– Да вот, пристали, – фыркнула его жена, – обозвали, к … матери раз десять отправили.
– Она врет! – возмутился Кирилл.
– Ваша жена сейчас сказала неправду, – смягчила я резкое выражение. – Мы не ругаемся площадными словами. Просто попросили водички попить. Вышли от Лидии, захотели пройтись по селу.
– Обычно в деревнях колодцы стоят, – дополнил мой рассказ Кирилл, – на оголовке[4] гвоздь есть, к нему кружка на цепи приделана, чтобы из ведра не пили. А у вас ни одного ровенника не видно.
– Если вы от Лидии, то чего у нее не напились?
– Арина, ступай в дом, – тихо сказал мужчина.
Девица скривилась и, уходя, буркнула:
– Давай, Боря, кланяйся им в ноги! Они москвичи! Не то что мы, из села!
– Уж извините, – неожиданно ласково продолжил Борис, – у жены башню сорвало. Она не злая, не хамло. Но после того, как забеременела, прямо другой стала. Гавкает, словно цепная псина, капризничает, истерит.
– Не обращайте внимания, – махнул рукой Лавров. – Моя, правда, характером не поменялась. Зато с едой! Е-мое! Вчера сапожный крем из банки на черный хлеб намазала и в одно лицо сожрала!