Пираты Новой Испании. 1575–1742 - стр. 2

Елизаветинцев Оксенхама и Дрейка, вероятно, следует считать пиратами, потому что во время своих грабительских набегов в Тихом океане Англия не находилась в состоянии войны с Испанией. То же самое можно сказать и о Томасе Кавендише, который, будучи капером, промышлял грабежом, фактически находясь на легальном положении, как и Ричард Хокинс несколько лет спустя. Испания иногда признавала принципиальное различие между этими типами агрессий, что можно проследить на примере Оксенхама и Хокинса. Они оба были захвачены. Но если первого казнили (хотя его обвинили не в пиратстве, а в ереси), то второй со временем был с почестями отпущен на свободу. Следуя тем же судебным определениям по отношению к голландским грабителям, Спеилберген считался пиратом, а Скепенхем нет. Карибские пираты, промышляющие в Южном море, действительно являлись таковыми, но даже в этом случае сложно было определить грань между пиратством и каперством. Например, когда в 1680 году Дампье промышлял в водах Тихого океана, он, без сомнения, считался пиратом, но пиратство против Испании в то время открыто приветствовалось и даже поощрялось Англией. Ко времени же его следующего похода, в 1685 году, когда Англия согласилась обуздать пиратство, Дампье был объявлен вне закона. А в 1704 году во время третьего тихоокеанского вояжа, когда Англия находилась в состоянии войны с Испанией, Дампье получил статус законного капера. Все эти три кампании ничем не отличались одна от другой по своей сути, они были предприняты одними и теми же людьми с их неизменно враждебным отношением к испанцам. Как можно заметить, любая попытка строгой классификации в этом вопросе выглядит, по крайней мере, несостоятельно.

Появление любого иностранного судна в испанских водах Карибского бассейна не расценивалось Испанией как простая случайность, а, следовательно, реакция в отношении нарушителя была оборонительно-агрессивной. При этом неуклюжие галеоны, груженные сокровищами, обычно сопровождали военный флот или конвойные суда, а для защиты некоторых портов строились укрепления и другие фортификационные сооружения. Позднее с целью раз и навсегда покончить с пиратством в Карибском море под командой вице-короля Новой Испании была создана армада «de Barlovento». Эти военные корабли не только сопровождали груженые галеоны, но и преследовали, а при случае и захватывали пиратов, после чего их либо казнили, либо передавали инквизиции. Но чаще всего они заканчивали жизнь в рабстве.

Однако в Карибском море с его многочисленной островной территорией, большая часть которой находилась в руках англичан, французов и голландцев, было достаточное количество безопасных гаваней, где пираты и каперы могли избежать преследования и свободно тратить награбленные деньги в разнузданном веселье, а также беспрепятственно пополнять провиантом свои суда для последующих набегов. Все богатство, которое вывозилось из Америки в Испанию на громоздких и неуклюжих судах, неминуемо пересекало эти воды, и нет нужды говорить, что определенная его часть становилась легкой добычей изголодавшихся «морских волков». А многие незащищенные испанские поселения вблизи побережья были другими лакомыми кусками, привлекающими внимание флибустьеров, постоянно подвергаясь нападениям с их стороны. Карибское море настолько изобиловало соблазнами, что флибустьеры наводнили его. Конкуренция стала такой жесткой, что некоторые из этих морских роверов были вынуждены отступить в воды Тихого океана или Южное море.