Пираты, корсары, флибустьеры - стр. 21

Д’Эснамбюк вернулся на Сент-Кристофер с тремя судами, на которых из Франции отплыли 600 переселенцев; добрая треть их, увы, отдала богу душу в дороге, ибо путь оказался более долог, чем предполагал глава экспедиции, закупивший провизию, что называется, впритык.

Оставшиеся в живых – те, что выглядели наиболее способными и энергичными, – тотчас были отданы на выучку опытным морским волкам, преподавшим им основы пиратского мастерства. Между колонистами по-прежнему царили мир и согласие; французы и англичане под командованием д’Эснамбюка даже совместно отразили нападение индейцев, которых довели до отчаяния методы «сбора и добычи» колониальных товаров на их острове.

К несчастью для флибустьеров, франко-британский кондоминиум на Сент-Кристофере начал действовать испанцам на нервы, и весной 1630 года перед островом появилась мощная эскадра из 49 кораблей, в том числе 35 галионов. Командующий адмирал Фадрике де Толедо велел передать, что у французов и англичан есть неделя, чтобы убраться с острова, в противном случае они будут уничтожены огнем корабельной артиллерии. Сопротивляться такой армаде – об этом не могло быть и речи.

Ультиматум подорвал моральный дух колонистов. Перспектива переезжать и осваивать новые земли, заново строить жилища и распахивать плантации показалась многим англичанам и французам столь тяжкой, что они предпочли вернуться в Европу. Однако восемьдесят человек из числа самых отчаянных, которых никак не манил добрый старый континент, где у них были счеты с правосудием, сплотились вокруг д’Эснамбюка. Тот повернул паруса на остров Тортуга, на котором в прошлом им не раз случалось бывать.

Вздымаясь над пронзительно-голубым морем, Тортуга казалась спящей под солнцем черепахой. Колумб окрестил этот остров Черепахой из-за его формы, напоминавшей издали гигантскую черепаху, повернутую головой на запад, маленьким хвостиком на восток. Если бы великому открывателю довелось подойти ближе, он был бы наверняка очарован нежной прелестью этой земли и вполне мог бы назвать остров Изумрудом или Парадисом (Раем).

Да, глядя на его южный берег, вы бы согласились, что природа немало постаралась над этим созданием: террасы поднимались к вершине уступами, и на них сменяли друг друга купы пальм, манценилл, фиговых и банановых деревьев; здесь росли, несмотря на относительную узость острова (восемь лье[7] в длину и лишь два в ширину), крупные деревья, целые леса, напоминающие красотой Корсику.

Правда, там не было ни одной настоящей речки, а лишь многочисленные ключи, но деревья возникали повсюду, словно по мановению волшебной палочки. Так, северная часть Тортуги представляла собой сплошное нагромождение скальных круч, а между тем именно там высились самые большие деревья, чьи густые кроны прикрывали от жгучего солнца панцирь Черепахи. В листве свистели и щебетали пестрые птахи.