Пираты, или Тайна Бермудского острова - стр. 43

Отчаянный пират продолжал свирепствовать, и где-то ругательствами, а где-то и убеждениями он пытался вызволить дерзкого повстанца наружу; но и он минут через двадцать полностью безуспешных попыток, не увенчавшихся даже маломальским успехом (видимо, устал громыхать громогласным басом?), вроде бы как успокоился и уравновешенным голосом обратился к сопровождавшим членам пиратского братства:

– Бродяга, сходите со Скупым побыстрее наверх и приведите мне того мальчишку, с которым я разговаривал, когда вы недавно пришли. Посмотрим, может быть, хотя бы он сможет убедить закоренелого «выродка» открыть нам поганые двери, чтобы впоследствии оказаться внутри и чтобы самим наконец понять, каким же образом непонятная «посудина» двигается?

Произнося окончание недолгого монолога и заканчивая его вопросительной интонацией, свирепый бандит не отменял более раннего приказания, а напротив, словами «Ну, быстро!» заставил послушных подручных заспешить на верхнюю палубу. Вернулись они через десять минут, когда капитан невольно начинал утрачивать душевное равновесие; нерасторопные посланники ненавязчиво подталкивали перед собой полураздетого «папенькиного сыночка», так и продолжавшего оставаться не прикрытым до пояса.

– Вы чего так долго? – прорычал старый морской разбойник, выказывая нерадивым посыльным, как ему казалось, всецело справедливое недовольство.

– Простите, сэр, – более пожилой пират виновато поежился, но в то же самое время не утратил присутствия духа, а рапортовался, лишь слегка допуская дрожащие интонации: – Его «помочиться» приспичило – вот мы, собственно, и посчитали естественное желание оправданным и разрешили ему по дороге оправиться – не нюхать же его вонь по дороге?

– Ладно, шут с вами, – согласился грозный главарь с вроде бы вольностью, с другой стороны, полноправной предусмотрительностью (что не говори, в сущности, человеком он был хотя и жестоким, но вполне справедливым), – тащите его сюда!

Последнее утверждение относилось по большей части к самому лейтенанту Липкену, потому как, для того чтобы преодолеть расстояние, отделяющее его от двери, молодому человеку необходимо было преодолеть всего лишь пару шагов – он послушно их той же секундой и сделал, едва только поступило распоряжение грозного и страшного капитана.

– Давай, – согласился старик, говоря уже более дружелюбным голосом; он явно начинал испытывать к необузданному повесе если и не симпатию, то вынужденную необходимость в его непременном присутствии, – поговори со своим человеком и убеди его запустить меня внутрь. Клянусь! Ежели он будет благоразумен, я ему пока ничего не сделаю – до первого серьезного нарушения, как и везде.