Пираты, или Тайна Бермудского острова - стр. 13
– Ага, добыча сама прибежала к нам в ловкие руки! – воскликнул он под жуткий вой ветра, выставляя вперед прямую, остроконечную шпагу, по-видимому захваченную у какого-нибудь богатого офицера; одновременно он скривил в зловещей усмешке противное и пропито́е лицо. – Сейчас мы с ней позабавимся!
Ужасное изречение, немногословное, но сравнительно ёмкое, бандит заканчивал, вонзая острый клинок в и так умирающее тело представителя сильного пола и нанося ему второе смертоубийственное ранение; для хорошенькой девушки им была избрана не менее прискорбная участь – какая? – стало известно из его дальнейшей команды:
– А теперь давайте, почтенные джентльмены, натешимся с этой маленькой шлюшкой, пока она, смазливая «сучка», не сдохнет!
Той же секундой к ней потянулись грязные, обтекавшие слюнями, довольные рожи, немытые руки, которые сначала ее тихонько поглаживали, нерешительно и опасливо, а затем, переходя ко все более активным инсинуациям, стали рвать на ней красивое одеяние, лишь в верхней части прикрывающее ее великолепно сложённое туловище; далее, когда задралась и без того короткая юбка, а грудь едва ли не полностью оголилась, остервенелые насильники, довольные доставшимся им «лёгким уловом», повалили оравшую девушку, бившуюся в страшной истерике, на мокрую, склизкую палубу; ну, а затем, как оно и полагается, первым на нее навалился, конечно же, квартирмейстер, однозначно задавшийся конечной целью – в полной мере насладиться непревзойденно восхитительным телом.
– На помощь! Спасите! Хоть кто-нибудь! – до того момента, как грязная ладонь накрыла ее бесподобное личико, отчаянным криком успела воскликнуть Хуляева; да, непроизвольно она пыталась искать действительной подмоги самым простым и проверенным способом – путем пронзительного верещания и сумасшедшего, ни с чем не сравнимого, крика.
В следующую секунду на Лере были порваны непрочные кружевные трусики (сорванный бюстгальтер уже валялся неподалеку и возлежал на мокрой палубе вместе со стянутой курткой и белоснежной сорочкой); сама же она, обливаясь слезами и извиваясь в безумной истерике, готовилась сопротивляться до полного окончания – и чего бы ей это не стоило! Тем более что дальнейшая судьба была ей предопределена словами безжалостного пирата, основным смыслом которых предполагалось, что ей, покуда она остается живой, до самой смерти предстоит ублажать всю многочисленную разбойничью братию, в лице пока всего лишь пяти подонков смердящую на нее отвратительным запахом, сравнимым разве что с вонью грязных, никогда не мытых, диких животных. В то же самое время ее невольный напарник, дважды пронзенный в области живота, был все еще жив, но уже медленно, пошатываясь, опустился на деревянное палубное покрытие, где теперь истекал багряной живительной жидкостью, где периодически закатывал кверху измученные глаза и где, выставляя на обозрение безжизненные белки, лишь отчасти созерцал ужасное зрелище, представшее его постепенно затухавшему изумлённому взору; старшина умирал, и, безвольно прислонившись спиной к борту, он был уже не в силах чем-то помочь очаровательной спутнице, а, испуская матросский дух, лишь ненавязчиво, и беспомощно, и омерзительно ёкал.