Пирамиды роста - стр. 80

– Почему всё рябое? Какой-то пуантилизм! – Валя научилась этому слову у Сони и авангардиста Васи.

– Художник уделал всю студию под берёзу. Как бы ложки-матрёшки. Посреди Василиса Премудрая, она же Прекрасная!

– Я, что ли? – смутилась Валя.

– Ты – материал, я – закройщик. На тебя вся передача будет пахать, а ты одна будешь собирать все пряники. Смотри, это вопросы гостю, которые лепишь с проникновенным лицом. Внутрь сунем тематический сюжет на мониторах и закончим какой-нибудь ярко поющей бл….. Но тебе придётся столько мыла налить, чтоб страна заплакала, будто оно ей в глаза попало!

– И всё? – удивилась Валя.

– Всё, – придирчиво оглядела Валю Рудольф. – Что делаем с твоей башкой?

– Ничего, – насторожилась Валя.

– То ли косу заплести, то ли конский хвост начесать? – смотрела на неё Ада, прищурившись. – Может, волосы вытемнить, чтоб глаза резче смотрелись?

– Нет.

– Ты – книжка-раскраска, как захочу, так и раскрашу, – хмыкнула Рудольф.

– На это не гожусь, – Валя решительно встала, – я не Зайчиков.

– При чём тут Зайчиков? Когда вижу его на экране, у меня краснеет седалищный нерв! Ладно, пока ты кобыла необъезженная, начнёшь с имеющейся башкой, – вовремя отступила Ада. – Воткнём туда похабную заколку типа палеха. Дальше вязаные платьишки, валяные бусики, шали, низкий каблук, скань-филигрань. Русское чучело, прорабатывающее архетипы широких слоев населения, набивная ткань на котором не выглядит липой. Улыбнись!

– Зачем? – удивилась Валя.

– Всеми зубами.

– Только лошадей по зубам выбирают.

– Не только! Если что, зубы тебе новые подклеим. И ресницы.

– Нет, – снова ощетинилась Валя.

Ада прошлась по кабинету, как огромная бабочка в свободно колышущемся на необъятных телесах цветастом шёлковом платье. Подошла к зеркалу, насвежо подкрасила губы и без нажима сказала:

– А может, ничего клеить и не надо. Телевидение, Лебёдушка, не академия наук, а совершенно непредсказуемая х….. Сказать, почему один становится звездой, а другой нет, невозможно. Есть выражения: нутро, струнка. Иногда вроде и нутро богатое, и струнка звенит, а пусто. Одного камера любит, а другого наповал убивает.

– Меня любит? – на всякий случай спросила Валя.

– Тебя любит взасос! У тебя мышечная анатомия такая, что не можешь заискивающе улыбаться и нагибать шею. С такими как бы тяжело в ученье, легко в бою.