Пирамиды роста - стр. 59

– В органах, что ли, теперь работаешь?

– Ага. В женских половых органах.

Недалеко от столика встал худой очкастый мальчик лет десяти, достал из рюкзака флейту и затянул заунывное «Сурок всегда со мною…».

– Говори, откуда знаешь, или я пошла! – она встала.

– Валюсик, не горячись! – схватил он её за руку и заканючил: – Не могу людей закладывать.

– Тогда с этими людьми и ужинай, – Валя выдернула руку и пошла, расстроенно подумав, что опять подставила Виктора.

Марк бросился за ней:

– Ладно, скажу. Только никаких санкций! Соседка твоя за баблосик сливает.

– Докажи, что соседка! – Всё ещё боялась, что это как-то связано с Горяевым.

– Пугачёву у вас смотрела. Тебе сперва швед звонил, потом Горяев. И ты из комнаты вышла.

– Зачем это тебе? – удивилась Валя, вернувшись за столик.

– Другая стала. Крутая. Следил, ждал, когда в ямку упадёшь, а тут я, красивый, богатый, на руки подхвачу.

– Чтоб объяснить, что ты меня осчастливил? – усмехнулась Валя.

Марк неожиданно вскочил и бросился к мальчику с флейтой:

– Ты с кем тут?

Мальчик затрясся от страха и тихо сказал:

– Я сам…

– Будешь врать, денег не дам! – пригрозил Марк.

Мальчик шмыгнул носом и показал пальцем:

– Вон папа стоит.

Марк поманил очкастого мужика, вылитого увеличенного в размерах мальчика, только без застиранных шортиков и сбитых коленок. Тот подошёл и смущённо сказал:

– Законом не запрещено. Где хочет, там и играет.

Марк покачал головой:

– Запрещено делать детей, если не можешь прокормить. Вот тебе деньги, чмо, и вали отсюда. Он мне всю душу своим «сурком» вынул!

Мужчина втянул голову в плечи, а мальчик деловито взял у Марка деньги со словами:

– Спасибо, дяденька! Папу с работы уволили, мама в больнице, а у нас ещё две маленькие в семье и старый дедушка…

И увёл отца за руку.

Марк вернулся за столик. У Вали на глаза навернулись слёзы. Помолчали.

– Пойми, Валюсик, люди меняются. Попрыгал, поискал, понюхал. Готов развестись. Жениться готов, а не просто потрахаться. Любовь не картошка, не выбросишь в окошко, – сказал он серьёзно. – Говорила, есть мужик, ради которого всё. Что он министр. Это Горяев был?

– Горяев.

– А я тебе совсем по барабану?

– Мне все, кроме него, по барабану. И швед тоже. Хоть все думают, что про запас держу.

Валя рассматривала Марка, такого обаятельного, жилистого, нахрапистого, но ни капельки больше не нужного и неинтересного. Как странно, что прежде столько о нём думала.

Он прочитал это в её взгляде:

– Пойми, жил тогда начерно: типа, деньги сделаю, жить начну. А теперь вырос. Как говорят, поднялся!

– Я тоже выросла. Не заметил? – напомнила Валя.