Пирамиды роста - стр. 56
– Свен, ты же не хочешь, чтоб я жила с тобой и любила Виктора?
– Станешь моя семья, сделаешь любовь ко мне, – уверенно ответил он. – Я имею быть лучше русского.
– Чем?
– Я швед, – объяснил он. – Ельцин сделал война в Чечне. Русские никогда не выиграть война с Кавказ. Чечня взять независимость, русские бежать в эмиграция. Русские уже покупать недвижимость на Запад.
– Это ворьё покупает на Западе недвижимость, чтоб спрятать деньги. А боевиков финансируют арабы, но это им всё равно не поможет, – возмутилась в ответ Валя.
– Горяев есть политик, он так положил в твоя голова. В Чечня стрелять в дети, женщин, бабушка.
– Свен, а твои газеты не пишут, сколько русских уничтожено в Чечне с 1991 года? Или ты таких газет не читаешь?
– Чё ты споришь? – встряла Вика. – У него ж западоцентричная черепушка.
Однако Юлия Измайловна излагала по телефону почти как Свен:
– Это геноцид чеченского народа. Если Горяев не выступит против, на него автоматически ляжет ответственность!
А тут ещё в кабинет, как обычно, без записи и простыни, вломилась Катя и, лёжа на кушетке, пожаловалась:
– Наняли кино о Солонике делать, придётся бандитов интервьюировать.
– Это который из «Матросской тишины» сбежал?
– Ага. Суперкиллер.
– Кать, зачем делать фильм об убийце?
– Каналу – рейтинги, народу – щекотка.
– Кому-то интересно про убийцу?
– Да им давно ничего другого не интересно, как волкам, попробовавшим крови, – заметила Катя. – Кстати, Рудольф от тебя в отпаде после передачи про роды.
– Кто такой Рудольф?
– Не кто такой, а кто такая. Рудольф – это конь с крыльями и с яйцами. Канал делает всё, что захочет её левая нога.
– Зачем мне её левая нога?
– Глянуться Рудольф – это как четыре козырных туза разом. И тебя, и девку твою к телику пристрою!
По поводу Вики звучало заманчиво, но Валя усомнилась и поменяла тему:
– Лучше объясни про войну в Чечне.
– Чё объяснять? У меня от Чечни уже уши опухли. Они там младенцам дарят калаши. А если в первом акте на стене висит ружьё, что оно делает в последнем акте?
– Не знаю, – растерялась Валя.
– Чехова в школе не проходила?
– Про ружьё не проходила, – покраснела Валя.
– Завидую иногда тебе, блаженной… – задумчиво сказала Катя, а потом голос её окаменел. – Но всё равно выведу тебя в люди!
И Вале стало ужасно смешно, куда и кого может вывести в люди эта несчастная, насквозь больная, умотанная Катя, которой бы хоть себя куда вывести.
Когда Валя с Викой вернулись домой, соседка смотрела вместе с матерью в большой комнате долгожданный концерт Пугачёвой. Валя недолюбливала эту соседку, похожую на вынюхивающую крысу. Та вытягивала из хвастливой матери подробности жизни семьи и разносила по всему двору.