Пир во время чумы - стр. 9
– Я так люблю тебя, Елена, так люблю…
И прижимался все сильнее, усиливая ласки. Наконец Елена уступила его желанию. Парис не стал спешить, как Менелай. Напротив, доставить удовольствие Елене старался Парис. В самый патетический момент она сказала:
– Да, да, да. Я поеду с тобой. Поеду куда угодно. Хоть на самый край света.
Он чем-то напомнил ей Тесея. Правда не слишком умелый, но страстный, пылкий, очень молодой. И видимо, богатый. С Менелаем не сравнится. Тот и рядом не стоял. Нежный, внимательный, ласковый. Столько восторга за десять лет с мужем ни единого раза не испытала Елена, она и забыла, что такое вообще может быть. А ведь может, как оказалось. Нельзя упустить свое счастье, другого шанса у нее может просто напросто не быть. Ей сейчас двадцать шесть, жизнь проходит, а значит, нужно решаться – сейчас или уже никогда. Изменить свою жизнь, получить второй шанс на безграничное счастье после серой, изматывающей жизни в нищете. Прощай – грубый, неотесанный муж, прощай небогатая Спарта, прощайте нужда и серое существованье.
– Эфра, собирайся. Ты едешь со мной. – в приказном порядке заявила Елена, едва лишь заглянула в комнату детей. Те спали. Возле их кроватей Эфра сама клевала носом.
– Куда ты собралась,Елена? – удивилась Эфра.
– Мы уезжаем. Сейчас. Давай быстрей.
Ее тело буквально звенело от восторга, ясно ощутило прилив жизненных сил после таких приятных смелых ласк молодого человека – Елена двигалась порывисто и быстро, желая прихватить свои любимые вещицы. Хотя Парис ей обещал:
– У тебя будут самые изысканные украшения, Елена – какие ты захочешь. – сам при этом проникал все глубже в роскошное податливое лоно, что сладостно сочилось, подчиняясь неистовым порывам нежной страсти.
Эти слова звучали приглашением к счастью. Как никогда дорога к достойной жизни открыта и ясна.
– А как же дети, Елена? – спросила Эфра.
– Какие дети? – опешила Елена.
Совсем они как будто выпали из памяти. На уме лишь бесконечная любовь и молодой царевич, что обеспечит сказочную жизнь.
– Ах, да. – опомнилась она.
Однако дремавшие так долго мечты ей подсказали выход.
– У них отец есть. – отрезала Елена. – Пусть занимается.
Затем Елена всю казну опустошила, все выгребла. Швырнула ключ на дно пустого сундука.
– Пусть будут. – сама себе сказала царица Спарты. – Мало ли что может произойти. Деньги в любом случае не помешают.
Елена завернулась в дорожный плащ, передала Парису не слишком внушительную сумку с казной Спарты. В полутьме прихожей метнулась тень.
– Мама, ты куда?
Худенькая девочка в ночной рубашке стояла босыми ножками на каменном полу большого зала. Сборы разбудили, растревожили ее, она вскочила и побежала к маме.