Пир князя Владимира - стр. 16
Каждый день греки пытались убить великого князя, обезглавить русское войско. Всяческими обманами пытались отделить его от своих, чтобы, когда он останется один, и окружить его. Как-то решили подманить его красивой девушкой со связанными руками, в разодранной одежде, позволявшей увидеть не только блеск украшений на ее теле, но и само тело. И кричали ему, что если он воин, то пусть берет добычу, какая ему и приличествует.
Такого Святослав стерпеть не мог. Женщин у него было достаточно, но почему бы не увести эту рабыню из-под носа у греков! Ведь все равно он каждый день жизнью рискует. Как только князь вскочил на коня, его окружили молодые дружинники; девушку отбили и поскакали назад, но вернулось их меньше, чем было.
Кукушка куковала и на одной, и на другой стороне.
Опытный ратник, император Иоанн Цимисхий, армянин, вызвал Святослава помериться силами. Не для того, чтобы один убил другого на поединке, а для того, чтобы узнать победителя и положить конец страшному кровопролитию.
Русский князь нисколько не сомневался в своем боевом превосходстве над византийцем, «которого с ног сбил бы и кубок медовухи», и, искушаемый желанием согласиться, задумчиво гладил свои длинные усы.
Послал за жрецом, хотя и считал, что все они строят козни и водятся со злыми силами для того, чтобы укрепить свое могущество и, разумеется, увеличить богатство. Но был достаточно умен, чтобы не спорить с ними. Время от времени они были нужны, чтобы подтвердить или оправдать его решения, но вообще-то, выказывая им должное почтение, он держал от себя подальше, чтобы не мешали его намерениям.
Жрец разложил на каменной доске кости, предварительно потребовав, чтобы князь три раза дунул на них, после чего накрыл их полой своей одежды. Пытаясь связать настоящее с будущим, он шептал только ему известные слова. Приподнял полу и замер. Потом быстро собрал кости и ушел, пробормотав сквозь зубы, что князь не должен доверять грекам ни в чем. А это Святослав знал сам. И отказался от вызова.
Ночь была страшной. Сильный, густой дождь, молнии, сверкающие как сабля, гром, сотрясавший воздух так, словно вырывается из самой утробы земли. Казалось, воюют на небе, а на землю проливают огонь. Христиане шептали молитвы, в русском войске взывали к Перуну, просили его не обрушивать на них небо. И те, и другие надеялись, что это пламя послано им как доброе знамение и как предсказание гибели врага.
На следующий день в грозном облаке пыли, поднявшемся с юга и накрывшем русских, христиане увидели святого Феодора Стратилата на белом коне. Божий воин неудержимо рвался вперед.